Вторая лекция Мережковского: Мицкевич, Польша и Россия
Городской зал полон. Видно ксендзов, профессоров университета, много военных. На глаз - половину публики, по меньшей мере, составляют евреи. Все вели себя во время лекции безукоризненно, только довольно слабый, болезненный голос докладчика не каждое слово доносил до слуха.
Знаменитый русский писатель представил Польшу так, как ее представляли величайшие наши поэты: распятой, ибо также приводил главным образом слова Мицкевича, которого называл не только великим поэтом, но и великим пророком.
Мережковский, сам видимо мистик, глубоко религиозный, рассматривает историю Польши после разделов, в целом всеобщую свободу народов с мессианистической точки зрения. Все произведения Мицкевича, его лекции в Коллеж де Франс1, "Книги польского народа и польского пилигримства"2, статьи в "Трибуне народов"3, вещи, менее известные даже среди поляков, докладчик изучил, видно, досконально. Эпоху товианизма4 в жизни Мицкевича, которую даже почитатели его считали закатом его гения, Мережковский поднял очень высоко. - Он говорил:
"Счастлив народ, имеющий пророков! Счастливы поляки, имеющие Мицкевича! Он отражает в себе дух народа. У России нет такого пророка. Был бы им Достоевский, но он не был понят.
Если бы польский народ исчез с лица земли, то "Пан Тадеуш" свидетельствовал бы о нем, о духе его, так, как Гомер свидетельствует о духе Эллады.
Польше нанесено безмерное злодеяние разрывом живого тела, убийством ее.
Польша была распята, но на Голгофе стояло три креста. Средний крест, Христов, означает все человечество, и ошибкой было бы уподоблять ему один народ. Мицкевич этой ошибки не сделал.
Мицкевич ненавидел Россию и любил Россию. Понятно, почему ненавидел, но за что любил?
Мицкевич дружил с Пушкиным. Если бы эта дружба длилась дольше, - может быть, судьбы Польши и России пошли бы другим путем.
аплодисменты в зале).
Народы и нации стремятся к вольности, к свободе, но не получит ее тот, кто идет без Бога. - Россия отреклась от Бога, и впала в неволю, в деспотизм хуже царского.
Идею христианства не одинаково приняли народы: романские приняли ее, как действие, германские протестантизм усвоили разумом, славянские же приняли идею христианства чувством и согласно этой идее - страдают и переносят мучения. У славян есть интуиция, которой нет опять-таки у других народов. Русский народ не виновен в убийстве Польши, но каждый народ отвечает за то, что делается для него и через него.
Был Прометей и Эпиметей. Первый - олицетворение настоящего человечества, второй - его подражание. Народы, стремящиеся к свету, к свободе с Богом - это Прометей; а те, которые идут через кровь и несправедливости - отрекаются от Бога и подражают человечеству5 .
Заключит ли Польша - Прометей мир с советами, которые только подражают человечеству? - Нет, никогда! - Но придет время, когда Польша и Россия подадут друг другу руки - не в Польше и не в России, а тут, между Польшей и Россией!"
____
Примечания:
J. Drugi odczyt Merezkowskiego // Echo Litwy. 1920. Nr. 51, 3 marca.
1. В 1840 - 1844 гг. Адам Мицкевич читал курс о славянских литературах в Коллеж де Франс (College de France) в Париже, вызвавших живой интерес и опубликованных (I и II курсы в записи, III и IV - текст Мицкевича), причем изложение истории славянских литератур и характеристики авторов и отдельных произведений сочетались, особенно в лекциях с декабря 1842 г. по июль 1843 г. (III курс) и с декабря 1843 г. по май 1844 г. (IV курс) с проповедью мессианских идей об особом всемирно-историческом призвании польского народа-мученика.
2. Религиозно-публицистическое сочинение А. Мицкевича "Книги польского народа и польского пилигримства" (1832), пронизанные идеями этики и историософии мессианизма; в переводе на русский язык А. К. Виноградова (1888 - 1946) вышло впервые в 1916 г. в Москве, в 1917 и 1918 гг. переиздавалось с примечаниями и приложениями.
"La Tribune des Peuples", выходившую в Париже на французском языке.
4. В 1841 - 1846 гг. А. Мицкевич пережил глубокое увлечение мессианским учением польского мистика Анджея Товяньского (1799 - 1878).
5. В лекциях о славянских литературах А. Мицкевич уподоблял Прометею, похитившему небесный огонь и вдохнувшего его в созданного им человека, подлинных и добродетельных мудрецов, способных к откровению, подражавшему же брату недалекому Эпиметею, сумевшему создать только обезьяну, - философов, имитирующих откровение; см.: A. Mickiewicz. Dziela. Wydanie narodowe. T. XI: Literatura slowianska. Kurs III i IV / Przeklad i opracowanie Leona Ploszewskiego. Warszawa: Czytelnik, 1953. S. 18.
Публикация оффлайн: Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, Д. В. Философов, В. А. Злобин в Вильнюсе в 1920 году / Публикация и комментарии П. Лавринца // Балтийский архив. Русская культура в Прибалтике / Составитель Ю. Абызов. Т. IV. Рига: Даугава, 1999. С. 232 - 234.
Перевод с польского, подготовка текста, примечания © Павел Лавринец, 2001.
© Русские творческие ресурсы Балтии, 2001.