Поиск по творчеству и критике
Cлово "CURA"
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: «Исповеди», — показывает нам все свое существо; не прячет ни одного недостатка не только из крупных, но и из самых мелких, т. е. самых некрасивых, которые умные люди скрывают так тщательно и ревниво. Он очень мало заботится, дурным или хорошим, красивым или безобразным покажется, — только бы его увидели и поняли. И все же, в конце концов, он, как истинный художник, неудовлетворен, сознавая, что глубокая, темная часть его существа осталась невысказанной и необнаженной. В этом детальном психологическом самоанализе — вся философия Монтаня. Правда, у него есть элементы для стройной, если не метафизической, то, по крайней мере, общественной и этической системы: это вполне законченный и чудесно обработанный материал для великолепной постройки. Но Монтань питает отвращение к излишней симметрии: он слишком любит естественное, случайное и безыскусственное. Он предпочитает оставить материал своей философской мысли в том неприкосновенном виде, в каком он получил его из рук природы и жизни. «Опыты» Монтаня можно сравнить с дико разросшимся, густым и живописным лесом, где легко заблудиться. Линии, краски, игра теней и света, формы цветов и растений, пение птиц, — все здесь естественно, неправильно и беспорядочно. При виде громадных деревьев, мешающих друг другу, обыкновенному философу-строителю, наверное, пришло бы в голову практичное соображение: хорошо срубить все деревья, распилить на доски, стропила, бревна и построить по всем правилам архитектурного...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: эмпирическая не согласна с этою высокою уверенностью. Но не понимать меня в такой мере Вы не можете. Где дело шло о тончайших расхождениях, об интимнейших различиях внутреннего опыта, недопустима возможность столь грубого недоразумения. Вы не можете искренне смешивать меня, занятого исканием религиозным, с какими-то "декадентами-оргиастами", если бы даже таковые существовали и была бы в самом деле группа, так себя определяющая. Вы не можете не знать -- и когда-то опред<еленно> знали -- что мое "Слово" не искаженный перепев ницшеанства, а попытка раскрыть Диониса как начало религиозное (о чем Ницше и не думал, -- хотя, прибавлю кстати, и назвал себя однажды в период уже безумия и в почти бессознательной, но уже пророческой ассоциации христианских и родных своих антихристианских представл<ений> "распятым Дионисом", только в этом случайном и метафорическом для него восклицании предвосхищает он мою концепцию эллинского, страдающего бога). 2 Как могли Вы впасть в такое искушение, написать эти недостойные Вас строки? И, окончательно обличая преднамеренность Вашего лжесвидетельства, подкреплять его (--невероятно!--) фальшивою несущест<вующею> цитатою из моих статей "Рел<игия> Дио<ниса>" в В<опросах> Ж<изни> <--> и это после неоднократных предупрежд<ений> в эпоху написания статьи, что нигде подобного у меня не говорится -- та<к> понимать эти предупрежде<ния>. Нет, Вы не можете не знать, что "оргиазм" -- не канкан или кэкуск московских трактиров [а ощущение связи экстаза мистического]. [Довольно я об этом говорил с Вами] Вы вправе исследовать критически и полемически содержание [этого] мистич<еского> оргиазма, но Вам нужно считаться с ним, Вы не убьете...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: глазами и страшно выдающейся нижней губой. [75] Будучи близорук, он вставлял в левый глаз вместо зрительного стеклышка, вогнутый, тщательно ограненный, исполинский изумруд, [76] чтобы лучше видеть наготу христианских мучениц, закрывавших ее только волосами, как Ева в раю. Девственная прелесть ее отражалась как вечное солнце в фокусе изумрудных огней Неронова очка. Qualkis artifex pereo! «Какой во мне погибает художник!» — скажет он, умирая. Матери своей, только что им убитой, еще непростывшее тело будет судить, как художник, глядя на него, может быть, сквозь тот же изумруд. [77] Жадно смотрит, как бешеный бык подымает на рога обнаженные тела мучениц, и влачит их, и топчет на окровавленном песке арены; жадно вдыхает сладострастный запах крови, пиро-начальник, архитриклин ужасной вечери, — тот, кому поклонятся люди и скажут: «Кто подобен Зверю сему, и кто может сразиться с ним?» (Откр. 13, 4). Были и другие игры, еще более ужасные. Медленно выползал на арену из подземного логова-клетки, cavea, огромный леопард или пантера, подкрадывался к привязанной к столбу, обнаженной до последней наготы, четырнадцатилетней девочке, и, когда становился на задние лапы, звериная шкура полуспадала с него, и вдруг из-под нее обнажалось человеческое лицо, страшнее звериной морды, — как бы лицо ...