Поиск по творчеству и критике
Cлово "EDITED"
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: прутьев и глины, где кое-как ютились Братья. Но только что Франциск, вернувшись в Портионкулу, увидел этот каменный дом, как влез по лестнице, на крышу, велел влезть и Братьям. Общими усилиями начали они сдирать с нее черепицы и кидать их на землю, желая разрушить дом до основания, чтобы очистить от скверны святую землю, удел Марии Ангелов. – Что ты делаешь, брат? – закричали Франциску подоспевшие на место разрушения ассизские воины. – Это наш дом, а не твой! – А если ваш, так я его не трону! – ответил Блаженный и тотчас же, прекратив разрушенье, слез с крыши и Братьям велел слезть. Все в этой легенде прозрачно-прообразно. Monstrum, «чудовищем», называет она этот, в самом деле, чудовищно нелепый здесь, в блаженной пустыньке Нищих Братьев, «Серафимском раю», каменный дом – первенец всего того великого или только огромного зодчества, которое мы называем «культурой», «цивилизацией». Кровельные черепицы сдирает с этого дома Франциск, как чешую с допотопного, бывшего, или апокалипсического, будущего, Зверя-Чудовища. «Это наш дом, а не твой», – остерегают Франциска воины пророчески. – «Ваш дом – Град Божий, Civitas Dei, жалкая глиняная мазанка, а наш, – Град Человеческий (что может быть и „диавольский“, Civitas diaboli, – они еще не знают), – этот великолепный каменный дом». Так, от разрушителя – «возмутителя всесветного», такого же, как Павел, как сам Иисус, – от св. Франциска, святого «Коммуниста» – «Противособственника», защищают грешные воины «Святую Собственность». LII Кажется, Данте не очень любит Франциска, хотя и ...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: XXI Жанну испытывали в течение трех недель ученые законоведы и клирики, «многими мудрыми и тихими словами доказывая, что нельзя ей верить на слово». [180] Жанна отвечала на вопросы нехотя. Часто, сидя на конце скамьи, только молча хмурилась и отворачивалась в сторону. — Жанна, мы спрашиваем вас от лица короля, — напоминали ей судьи. — Я это вижу. Но ничего не знаю, ни А, ни В! — отвечала она почти с явной насмешкой. — С чем же вы пришли к королю? — С чем? — воскликнула вдруг, оживляясь, и чудный огонь вспыхнул в ее глазах. — С тем, чтоб снять осаду с Орлеана и венчать короля! Мэтр Жан, есть у вас перо и бумага? Пишите же: «Английские военачальники, от имени Царя Небесного приказываю вам: вернитесь в Англию»… [181] — Жанна, на каком языке говорят ваши Голоса? — спросил ее однажды брат Сэгин, доктор богословия, «кислого нрава человек», лимузинец с шепелявым говором. — Будьте покойны, мессер, Голоса мои говорят на языке получше вашего! — возразила Жанна весело. — Веруете ли вы в Бога? — спросил ее брат Сэгин с видом еще более кислым. — Крепче вашего! — ответила Жанна. [182] Если же духовные отцы возражали ей от книжной мудрости и от учения Церкви, она отвечала им: — Слово Божие мудрее вашего: есть у Мессира Господа книга, которой никакой клирик не разумеет, как бы он ни был учен! [183] Судьи Жанны хорошо понимали, что этого дерзкого ответа достаточно, чтобы разрушить всю Церковь, и что обличить Жанну в «ереси» очень легко; но дело шло теперь не о том, чтобы изгонять ереси из Церкви, а о том, чтобы изгнать англичан из Франции, потому что и у них самих, нищих подданных, так же пусты были котлы и продраны локти, как у короля их, нищего. Вот почему, хотя и...