Поиск по творчеству и критике
Cлово "ELOHIM"
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: второго тысячелетия, стенной росписи Кносского дворца – «Собиратель шафрана», как по такому же облику на гематитовой печати офитского перстня трудно понять, кто распятый Вакх-Орфей, мужчина или женщина (Evans, The palace of Minos, 265). Если тот перстень магичен, то эта роспись – тем более. Все чародейственно в ней, как в царстве самого великого, по слову Платона, «чародея», Эроса; призрачно-прозрачно все – даже скалы, тающие, как морская пена, клубящиеся, как облака; розовость жемчужная на всем, как отблеск вечного вечера в саду Гесперид. Всюду, на зубчатых скалах, должно быть, подводной пещеры, в низких, как бы жертвенных, чашах, вспыхивают, вьются языками молнийно-белого пламени, огромные, богине Матери любезные, шафранные цветы. Призрачно-прозрачно все, кроме человека: тело его, как из меди изваянное, мутно-голубоватое, напоминает дремлющий в подводно-лунном сумраке ил, или богов Атлантиды потопную празелень. Весь наклонившись вперед в стремительном беге, жадно, обеими руками, хватает он и рвет те молнийно-белые цветы: так водолаз Гильгамеш, на дне Океана, где, может быть, погребена Атлантида, срывает Злак Жизни, спеша, чтоб не захлебнуться, вынырнуть; так от меча херувима бегущий Адам срывает на бегу последние цветы потерянного рая. Тайну музыки – магии – кто разгадает? Но кажется, смысл росписи таков: Злак Жизни сорвет не разделенный на две половины, мужскую и женскую, а только цельный Человек – Андрогин. II Этот, в древнейшей росписи Кносского дворца, – первый, но не последний Андрогин. Сколько их будет потом, в здешних ваяньях, резьбах и росписях, – сколько юных, голых, мужественно-крепких, женственно-стройных, с перетянутыми кожаным поясом, точно перерезанными, осино-тонкими станами, плясунов-акробатов, скачущих, перелетающих через рога и спины бешеных быков в...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: так же, как нечистые. Лишь только ночь своим покровом Верхи Кавказа осенит, Лишь только мир, волшебным словом Заговоренный, замолчит… К тебе я стану прилетать; Гостить я буду до денницы И на шелковые ресницы Сны золотые навевать… В этих стихах лермонтовского «Демона» стоит лишь заменить слово «Кавказ» словом «Сиерра», чтобы монахиня Тамара оказалась монахиней Терезой. И целый день, вздыхая, ждет… Ей кто-то шепчет: он придет! Недаром сны ее ласкали, Недаром он являлся ей, С глазами, полными печали, И чудной нежностью речей… Пылают грудь ее и плечи, Нет сил дышать, туман в очах, Объятья жадно ищут встречи, Лобзанья тают на устах… «О, приди, приди! Я Тебя желаю, умираю и не могу умереть!» Кто этот невидимый гость, – Ангел или Демон, Тамара не знает, – не знает и Тереза. «О, насколько этот Небесный или надземный Дон Жуан страшнее и соблазнительнее, чем тот, земной!» «Кто Он?» – этот страшный вопрос встанет перед ней на шестой ступени Экстаза, в том, что не сама она, а Римская Церковь назовет Пронзением, Transverberatio . «И проходил Я мимо тебя (дочери Израиля) – и вот, это было время твое – время любви… И простер Я воскрылия рук Моих на тебя, и покрыл наготу твою… и ты стала Моею» («Тайна Трех», 184). Это могла прочесть Тереза в Св....
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: Наконец кое-как выучил, сел на корабль и отплыл. Взошел месяц. Сидит архиерей на корме, глядит в море, туда, где островок скрылся. Вдруг видит: блестит, белеет что-то в столбе месячном. Вгляделся — бегут по морю старцы, корабль догоняют, белеют и блестят их седые бороды. Бегут, рука с рукой держатся; крайние руками машут, остановиться велят. Поравнялись с кораблем и заговорили в один голос: — Забыли, раб Божий, забыли твое учение… Ничего не помним, научи опять! Перекрестился архиерей и сказал: — Доходна до Бога и ваша молитва. Не мне вас учить. И поклонился в ноги старцам. (Л. Толстой. «Три старца») II Нелюдим священный остров Самофракия: отвесные кручи его оглашаются только криками чаек да шумом седых бурунов, гонимых ветром от Пропондиты. В незапамятной древности, со стен Илиона, еще неразрушенных, можно было видеть, как возносится жертвенный дым с острова. Там, на высях гор, совершались таинства Великим Богам, Кабирам. Их было трое: Большой, Средний и Малый — Отец, Мать и Сын. «И было ночью видение Павлу: предстал некий муж, Македонян, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам. После сего видения тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там. Итак, отправившись из Троады, мы прямо прибыли в Самофракию» (Деян. XVI, 9 — 11). Может быть, расспрашивая о Самофракийских таинствах, апостол Павел с удивлением узнал кое-что о Трех в Одном Боге неведомом. Орфики...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: и еще на тех – пророка Исаии – о Сыне страдающем: «как овца, веден был на заклание» (Ис. 53, 7). Кажется, из слов Даниила Он и взял имя Свое, впервые на земле, прозвучавшее здесь: bar enasch, «Сын Человеческий». И если основная ось христианства есть откровение о Сыне, то можно сказать: не будь Даниила, христианства бы не было. II Книга Даниила появилась около середины II века до Р. X., а лет через пятьдесят первая повествовательная часть книги Еноха, Mashafa Hênôk, и еще лет через пятьдесят – семьдесят, почти в самый канун Рождества Христова, – вторая часть ее, апокалипсическая, – «Притчи Еноха» (W. Baldensperger, Die messianisch-apokalyptischen Hoffnungen des Judenthums, 1903, p. 17–22). Книга эта – продолжение и завершение Даниила – есть вершина всех мессианских пророчеств Израиля (W. Baldensperger, 119). Здесь впервые Мессия возносится с престола отца Своего, Давида, на престол Бога-Отца; Сын Человеческий становится Сыном Божиим Единородным: «Избранный Мой воссядет на престоле Моем», – говорит Господь (Fr. Martin, Le livre d’Hénoch, trad. sur le texte éthiopien, 1906, p. 104. – W. Baldensperger, 120, 138). Взор Иисуса Назорея, может быть, останавливался и на этих словах. Книга Даниила, принятая в канон, имела явное, всемирно-историческое действие; Книга Еноха, оставшись вне канона, сделалась потом «отреченною», «апокрифическою»....
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: вас, чтобы Я ушел; ибо если Я не уйду. Утешитель не придет к вам, а если уйду… то пошлю Его к вам. Это предсмертное слово Христа к ученикам, вспоминаемое райской Сибиллой, Беатриче, в видении о грядущих судьбах Церкви,[920] исполнится и на судьбах Данте: Лика Христова не видит он в Первом пришествии, — только во Втором увидит; Сына в Нем самом не видит, — увидит только в Духе. …О Юпитер, За нас распятый на земле, ужели Ты отвратил от нас святые очи? Или, быть может, в бездне сокровенной Премудрости своей, Ты нам готовишь Неведомое благо?[921] Вся «Комедия» есть не что иное, как утвердительный ответ на этот вопрос: да, «неведомое благо» готовится людям в грядущем явлении того Божественного Существа, под видом «Гончей», Veltro, o котором возвещает Виргилий, когда, по выходе из «темного леса», перед сошествием в ад, Данте встречает «Волчицу». Тебе иным путем отсюда выйти должно… Затем, что здесь Волчица стережет… Всех убивая встречных… Лютый голод Ее таков, что никогда ничем Насытиться не может: Чем больше ест она, тем голодней. Со многими блудит она зверями, И будет с большим множеством блудить. Но Гончая придет убить Волчицу. Не золото той...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: из земли», «восстание мертвых», «воскресение». И заглавие Книги Мертвых — книги египетской по преимуществу — Pir-m-haru, «Исхождение в свет» — из мрака смерти в свет Воскресения. III А египетское имя Сфинкса — Hor-Harmakhitu, «Бог солнца восходящего», или Chepra, «становление» (Werden), «исхождение из небытия в бытие», «Воскресение». Вот почему на краю пустыни, царства смерти, Сфинкс подымает голову, чтобы первому увидеть воскресное солнце. IV Когда Матерь с Младенцем бежала в Египет, то, утружденная дневным путем, не отдыхала ли под сенью пирамид, у подножия Сфинкса? Не чернели ли над Ними, над Младенцем и Матерью, в звездном небе треугольники вечных гробниц? Не улыбался ли Им каменный лик Бога-Зверя? V Incipe, parve Puer, risu cognoscere Matrem! «Мать Свою начни узнавать с первой улыбкой, Младенец!» — вот мессианское пророчество Вергилия. Улыбка Младенца — улыбка Сфинкса: тайна обоих одна. Только и ждал Его весь Египет, только и думал о Нем, о Боге, пришедшем на землю, чтоб умереть и воскреснуть....
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: жезл, в другой — пастуший бич и посох; на голове — тиара высокая, яйцевидная, белая, между двумя плоскими перьями. Кожа на руках и лице — ярко-зеленая, как первая зелень вешних ростков. Ткань пелен так туго натянута, что видны все очертания тела, тонкого, узкого, длинного, не живого, не мертвого, а воскресающего, но еще не воскресшего. Простое лицо, как у всех — лицо Сына Человеческого, Брата Человеческого, тихое-тихое лицо Того, Чье имя: «Бог Тихое Сердце», «Бог с сердцем небьющимся». На плоских губах — улыбка детская, сонная; улыбка пробуждения; улыбка бесконечной благости; та, о которой сказано: «Старался быть улыбкой плачущих». Таков Бог Египта, главный и единственный: Usiri Unnofer, Озирис Благое Существо. II «Не все египтяне чтут одних и тех же богов… Но Изиду и Озириса чтут все одинаково», — свидетельствует Геродот (II, 42). Кажется, никто из современных ученых не обратил должного внимания на это свидетельство. Все еще спорят, существует ли в Египте единобожие, верит ли Египет во многих богов или в Единого. Странный спор! Конечно, во многих богов и, конечно, в Единого. Одно не мешает другому; напротив, одно предполагает другое. От имманентного множества к трансцендентному единству, или, точнее, к триединству Божьему — таков путь всякого религиозного опыта. Здесь, в Египте, вера во многих Богов не мешает вере в Бога Единого, как там, в Израиле, многобожие ханаанское, вера в бесчисленных Ваалов и Астарт не мешает единобожию синайскому, вере в единого Бога, Иагве. Ведь одно из имен Израильского Бога: Elohim, — Боги, или, по крайней мере, два Бога, мужской и женский, Он и Она, Ваал и Ваалат. III Дистиллированная вода бывает только в аптечных склянках, а не в живых родниках, и совершенное...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: может быть, нигде никогда, здесь изображен таинственный переход жизни в смерть, их мерцающая двойственность, их согласие в противоположностях. II «Противоположное — согласное», — учит Гераклит Эфесский (Fragm. 8), недаром посвятивший книгу свою «О природе», Περί φύσεως, Артемиде Эфесской, эллинской ипостаси Великой Матери богов Азийской — Иштар-Мами вавилонской: душа Вавилона, душа всей Азии — в Гераклитовой мудрости. «Из противоположного возникает прекраснейшая гармония; из противоборства рождается все» (Fragm. 8). Это и значит: все рождается из противоборства и согласия двух начал в третьем, из Тайны Трех. III «Бог есть день — ночь; зима — лето; война — мир; сытость — голод: в Боге все противоположности» (Fragm. 67). Анантиизмом, «философиею противоположностей» можно бы назвать всю мудрость Гераклита, мудрость вавилонскую по преимуществу. IV По тому же учению: «Добро и зло соединяются в действии, как противоположные части лиры и лука». Соединяются и напрягаются, как тетива на луке и на лире струна. Это и есть то напряжение, Spannung, о котором говорит Шеллинг и Яков Бём языком христианской Троичной мистики: «В Боге отрицание и утверждение, небытие и бытие, нет и да, гнев и любовь». V Напряжение двух противоположных начал есть Божественная сущность мира. Вот почему в вавилонских изваяниях богов, людей и животных напрягаются таким страшным напряжением, как бы окаменелою судорогою, переплетенные, перекрученные, как...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: над водою» (Быт. I). Этот, носящийся над бездною, Дух Божий и есть Эа-Иа, отец Таммуза. Dumu-zi-absu — Истинный Сын Бездны — Истинный Сын Божий. II «Видишь ли сии великие камни? Все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне» (Map. XIII, 2). Будет и было: будет в конце, было в начале нашего мира, с теми, кого Платон называет «Атлантами», а Бытие — «исполинами». Прошли над землею воды потопа, и от великого здания — Атлантиды — не осталось камня на камне, все было разрушено. Лицо земли, омытое от скверны человеческой, опять засияло райскою невинностью. Все началось сызнова: по диким пустыням скитались опять дикие люди, звероловы и пастухи-кочевники, — дикие, но не совсем. О человечестве умершем новорожденное не сохранило даже памяти; одна только точка светилась в этом черном провале беспамятства, как звезда на дне колодца, одно воспоминание или чаяние неимоверное, одно имя, такое святое и страшное, что люди произносили его шепотом, уже почти не зная, не помня, откуда оно: Dumu-zi-absu, Истинный Сын Бездны. Бездна, в нее же нисходит Истинный Сын… (Britisch Museum К 4950) Кто, даже из нас, ничего уже не знающих, не помнящих, прочтет эту полустертую клинопись, услышит этот шепот веков или вечности, без удивления и ужаса? Не влагаем ли мы здесь персты свои в какую-то грозную тайну первого человечества, как Фома Неверный — в язвы Воскресшего? Бездна, в нее же нисходит Истинный Сын, — впоследствии бездна подземная, а в начале — подводная, потопная; из нее-то и выходит бог-рыба, бог бездны, Оаннес-Эа (Oannes), по сказанию Бероза (Babylon., Fragm.), чтобы «учить людей»,...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: (Gilgam., I, 1 — 51) Таково начало «Гильгамеша», как бы начало «Фауста». Вот когда уже начинается трагедия знания, наша трагедия по преимуществу. Фауст и Гильгамеш — обладатели знания, искатели жизни. «Жизни ты ищешь, но не найдешь» — это о Гильгамеше сказано, и почти то же о Фаусте: Grau, lieber Freund, sind alle Theorien; Doch ewig grūn der goldne Baum des Lebens. Все умозренья, милый друг мой, серы; Но вечно зелено златое Древо Жизни. Древо Познания не есть Древо Жизни: кто вкусит от первого, не вкусив от второго, смертью умрет. Несоединимость двух порядков, бытия и мышления, — вот источник Гильгамешевой-Фаустовой трагедии. II Я знаю, что умру, и перед этим единственным знанием все остальные знания ничтожны, ненужны, потому что не избавляют меня от смерти, не отрицают, а утверждают смерть. Чем больше я знаю, тем больше постигаю смерть, ибо существо знания, закон необходимости — закон смерти: «все изошло из праха и отыдет в прах» (Еккл. III, 20). Чем больше я знаю, тем больше вкушаю от смертной горечи, скорби смертной: «кто умножает познание, умножает скорбь» (Еккл. I, 18). Я свободен в знании, а в жизни раб. Знать — мочь? Нет, не мочь, потому что никакое знание смерти победить не может. Чем больше я знаю, тем больше умираю. Знание — смерть, вот последнее слово Гильгамешевой-Фаустовой мудрости. III Сохранился вавилонский резной камень-печать с изображением мужа и жены, сидящих друг против друга, у дерева с плодами; оба простирают руки к нему, как бы готовясь сорвать плод; за спиной жены — змей. «От всякого дерева в саду ты будешь есть; а от древа познания добра и зла, не ешь...