Мережковский Дмитрий: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "JEREMIAS". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 33кб.

Часть текста: весьма великою. И, вошедши в дом, увидели Младенца с Мариею, матерью Его, и, падши, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (Матф. II, 1 — 11). II Св. Иероним говорит: «Вифлеем, ныне для нас святейшее место земли, о коем Псалмопевец поет: Истина возникла из земли, — осеняем был некогда рощею Таммуза или Адониса, и в вертепе том, где Христос Младенец плакал, оплакивался древле Венерин возлюбленный» (Epist., 49, ad Paulin.). «Оплакивается, как умерший, а потом воспевается и славится, как воскресший» (ad Iesec., VIII, 14). Это значит: смерть и воскресение Бога — тайна Христова предречена тайной Адонисовой-Таммузовой. Вот чему пришли поклониться «волхвы с востока». III «Волхвы» — волшебники, «маги», «халдеи», мудрецы вавилонские, звездочеты и звездопоклонники. Звезда, которую видели они на востоке, есть звезда утренняя, наша Венера, Иштар (Ištar) вавилонская. Восход ее указывал начало празднества Таммузова, плача о боге умершем, ликования о воскресшем, всюду, где почитался Таммуз-Адонис, от Вавилона до Столпов Геркулесовых. IV Сим и Иафет, семиты и арийцы, разделенные всегда, или, по крайней мере, за память человечества, в языке, духе и крови, соединяются в таинственном имени этой звезды: по-семитски, вавилонски Ištar, по-финикийски Astarte; и в языках арийских то же имя: в санскрите star, в авесте stare, в греческом, в латинском astrum, stella, в немецком Stern, во французском astre. Так во всех веках и народах всемирно-исторических, от той незапамятной древности, когда «по всей земле был один язык» (Быт. XI, 1), до наших дней, имя Иштар, звезды Вифлеемской — одно. Как будто из одной колыбели к одной и той же Звезде Утренней только что проснувшееся человечество подняло глаза свои...

Входимость: 2. Размер: 45кб.

Часть текста: них углаживает волны моря, утишает бури, чтобы гальционы-чайки, ему посвященные, могли высиживать птенцов своих в плавучих гнездах, – эти райски-тихие дни – самые блаженные в году. Летом пахнет, в декабре, смолистая хвоя в кипарисовых аллеях запустевших вилл, Где поздних, бледных роз дыханьем Декабрьский воздух разогрет. Тают в несказанном свете, как в славе Преображения, розово-снежные Альпы, прозрачно-лиловые холмы Эстереля и моря, воздушно-голубое, как небо, где паруса белеют, подобно крыльям ангелов. И в зимнем, сонном щебете птиц слышится ангельский хор: Слава в вышних Богу и на земле мир. Острова Блаженных, Гомеров Элизиум, напоминает, в эти золотые дни, этот очарованный край: Ты за пределы земли, на поля Елисейские, будешь Послан богами туда, где живет Радамант златовласый, Где пробегают светло беспечальные дни человека, Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает, Где сладко-шумно летающий веет зефир, Океаном С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным. Кажется, век Золотой притаился в этих райских долинах, как в полуденной щели скалы – зимняя бабочка и небо сходит на землю, как будто все на земле уже совершилось, кончено – готово к царству Божьему. Только здесь верит сердце в Золотой Век, бывший и...

Входимость: 2. Размер: 62кб.

Часть текста: Человек, потому что он людям нужнее: много богов на небе, и все они сходят на землю, но ни один не сходил так, как Дионис-Человек, чтобы жить, страдать, умереть и воскреснуть. II В три года раз, в ноябрьскую ночь, пять дельфийских жрецов, hosioi, «чистых», «святых», приносят над гробом Диониса Ночного, Nyktelios, «неизреченную жертву», по слову Плутарха, вынимают из гроба растерзанные члены его, – должно быть, выточенные из дерева или вылепленные из воску, и складывают их, соединяют в цельное тело, как бы воскрешают мертвого, в то время как вакханки-фиады, с горящими факелами, с пением и пляской, качая колыбель Новорожденного бога Ликнита (Liknitos), над гробом умершего, «будят спящего» (Plutarch., de Isid. et Osirid., XXXV. – P. Foucart. Le culte de Dionysos en Attique, 1893, p. 28. – Welcker, 632), а высоко над Дельфами, на снежных полях Парнасса, в зареве бесчисленных огней, полыхающих так, что плывущие по Коринфскому заливу корабельщики видят их издали, – тысячи фиад, со всех концов Греции, пляшут исступленную пляску-радение тому же Дионису Ночному (Preller, Theogonie und Götterlehre, 1894, p. 690); в лунной вьюге вьются, лунные призраки; тонким хрусталем от мороза подернувшись, плющевые тирсы звенят, как хрустальные; падают на снег плясуньи, изнеможенные, полузамерзшие, но сердца их горят неутолимою жаждою «богоявления», «пришествия», – сами они еще не знают, Кого. III...

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: его, и даже всегда впереди Каиафы, не только из глубокого почтения, но и потому, что полною в Синедрионе властью обладал он один; зять же его Каиафа, действительный первосвященник, был только слепым и послушным орудием Ганана 3 . Мудрый политик, потому что скептик и циник совершенный, как и все вообще саддукеи; не веровавший "ни в духа, ни в Ангела" (Д. А. 23, 8), а может быть, и ни в Бога, ни в дьявола, -- веровавший только в закон Моисеев и Кесарев, пуще же всего -- в золотой римский динарий, -- на все остальное смотрел Ганан с вечной усмешкой мертвого черепа, как царь Соломон-Екклезиаст: кружится, кружится ветер на ходу своем и возвращается на круги свои. Все, что было, то и будет: все суета и томление духа... Вышло из праха и в прах отойдет (Еккл. 2, 11; 3, 20). II Странное для него, смешное и нелепое шествие Мессии, Царя на осле, мог видеть Ганан из окон загородного дома своего в Ханейоте (Khaneїoth), на горе Елеонской 4 , и, вспомнив недавнее постановление Синедриона: взять Иисуса под стражу (Ио. 11, 57), -- мог подумать: "Стоит ли такого брать? Шут на осле. Пусть поиграет народ в Мессию, -- чем бы дитя ни тешилось!" Но в ту же ночь, узнав, что произошло в Храме, может быть, решил: "Стоит!" Главный для всего Гананова рода источник богатства и власти было великое храмовое торжище, где сыны Ганановы, чудесные купцы, с ним самим во главе, чудеснейшим, набили цену двух жертвенных горлиц до золотого ...

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: он здесь утверждает как «новую, никогда еще людьми не испытанную истину»? Помнит ли, что этого не утверждал — не испытал никто из святых, за последние десять-одиннадцать веков христианства, кроме, может быть, двух противоположно-ближайших к нему, таких же одиноких и непонятых, как он, — св. Бернарда Клервосского и св. Франциска Ассизского? «Будет Рай земной» — этими тремя словами Данте уничтожает десять-одиннадцать веков христианской святости, или сам уничтожен ими. В религиозном опыте святых утверждается блаженство небесное, купленное жертвой всех радостей земных; но если не тщетно прошение молитвы Господней: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе», то Царство Божие будет не только на небе, но и на земле — это люди помнили два-три века христианства, а потом забыли. Данте первый вспомнил сам и другим напомнил. В религиозном опыте святых утверждается противоборство двух миров, а в опыте Данте — их взаимодействие. Дух и плоть — два непримиримых начала для святых, а Данте их примиряет или, по крайней мере, хочет примирить, знает, что это надо и можно сделать. Если быть святым — значит быть духовным — бесплотным, то воскресение плоти не нужно; нужно только «бессмертие души». Плотское воскресение мертвых — только вспоминаемый догмат, а не переживаемый опыт святых. Люди помнят, что Христос воскрес, как слепые помнят солнце. В догмате святых —...

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: Что, если не колдовское «внушение», «усыпление», «гипноз», человека «дневного», Homo Sapiens; пробуждение «ночного», Homo Musteriensis, – «черная магия»? III Двенадцать миллионов убитых на войне и сто двадцать миллионов мертвых заживо в России нам так же ничего не говорят, как найденные кости человеческих жертв в Ледниковых стоянках (Clement Al., Strom. 7). Крест на челе Истории нам так же ничего не говорит, как на челе Преистории. IV Наша механика становится «черной магией» в войне – титаническом разрушении; черная магия атлантов становится «механикой» сначала в титаническом зодчестве, а затем, тоже в войне – разрушенье. Вспомним Дедала, Крито-миносского – может быть, Атлантского «мага-механика», творца трех чудес – Лабиринта, человеческих крыльев и человека-автомата; вспомним пляшущую заводную куколку на ладони старого колдуна, посланного против бога мира, Кветцалькоатля, богом войны, Вицилопохтлем; вспомним «икону Зверя» eikon tou thêriou, в Апокалипсисе: «сделали икону Зверя... и говорила она и действовала ...

Входимость: 1. Размер: 30кб.

Часть текста: или «Вакховых таинств Орфей» (Aug. Boulanger, Orphée, 1925, p. 146–148. – O. Wulff, Altchristliche Bieldwerke, I, 1901, p. 234, pl. 56. – F. Dolger, Der heilige Fisch, 1922, p. 256, pl. 36. – Ot. Kern, Orphika fragmenta, p. 46). Нам, христианам, это распятье не может не казаться кощунственным. Но, если мы вспомним, что наше распятье появляется на разных печатях-геммах, вероятно, гностических, уже во II веке, а в православно-церковной иконографии не ранее V, то мы поймем, что сознательного кощунства здесь быть не могло. Если же камень все-таки – «магический», как похоже на то, судя по другим подобным камням, то вероятная цель его не «черная», всегда более или менее кощунственная, а «белая магия», теургия. К ней могут привлекаться и силы, действующие в христианстве, как видно по заклятью одного магического папируса, обращенному, должно быть, к языческому богу или демону: «Именем Иисуса, Бога Евреев, заклинаю тебя, orkizô se kata tou theou tôn Ebraiôn Iêsou» (G. Wessely, Pariser Zauberpapirus, lin. 3119–20. – Will. Benj. Smith, Der vorchristliche Jesus, 1911, p. 38). Маг невежествен: кроме чудотворного имени Иисусова, ничего о христианстве не знает. Кажется, несколько больше знают о нем гностики распятого Вакха-Орфея. II Маг овладевает «сверхъестественными» силами через...

Входимость: 1. Размер: 40кб.

Часть текста: Часть II. Боги Атлантиды. Глава 4. Крещеные боги 4. Крещеные боги I Два креста: западный, паленкский, в царстве Майя, сложный, пышный, махровый, как здешних лихорадочно-знойных болот орхидея, оскверненный, поруганный, как бы насквозь прокуренный всеми ладанами черных мэсс; и восточный, критский, в царстве Миноса, еще простой или снова упрощенный, чистый или снова очищенный, как бы всеми водами потопа омытый, до того по виду «христианский», что, будь он в нашем храме, мы на него молились бы, не замечая, что он не наш. Между этими двумя крестами такая пропасть, что понятно, как целый материк, Атлантида, мог в нее провалиться. II Атлантида погибла, но боги ее спаслись. Семеро их: Адонис-Адонай критский, Озирис египетский, Таммуз вавилонский, Аттис хеттейский, Митра иранский, Дионис эллинский и Кветцалькоатль древнемексиканский. Все на одно лицо, как братья-близнецы. Свастика, угольчатый крестик, у всех на челе: можно сказать, что это боги «крещеные». Семеро их, как семь цветов...

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: нагорной пустыни, где искушаем был дьяволом, а в Иерусалиме, дня за три до смерти, кончил так: Царство небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего. И послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не захотели прийти (Мт. 22, 2--3). Вспомнил ли Иисус в эти последние дни Свои тот первый день, когда пришел к людям с Блаженною Вестью о Царстве Божьем? Если первое и последнее, начало и конец, есть главное во всяком деле, то, судя по такому концу и такому началу, главное в деле Господнем есть Царство Божие, брачный пир, где Мать Земля -- невеста, а Сын Человеческий -- жених. II Брачный пир у синоптиков -- в слове, а в IV Евангелии, -- в деле, в "чуде-знамении". В Кане Галилейской положил Иисус начало знамениям, ἀρχὴν τῶν σημείων, и явил славу Свою (Ио. 2, 11). Тотчас после Вифавары-Вифании, первого явления славы, -- второе, -- Кана Галилейская; после крещения в воде -- претворение воды в вино. Это связано с тем не только внешне, по времени, но и внутренне, по смыслу; то противополагается этому: пост и пир, скорбь и радость, вода и вино, закон и свобода. Сам Иисус противополагает Себя Иоанну Крестителю: до Иоанна -- закон и пророки, а после него, царство Божие благовествуется...

Входимость: 1. Размер: 43кб.

Часть текста: богине Матери любезные, шафранные цветы. Призрачно-прозрачно все, кроме человека: тело его, как из меди изваянное, мутно-голубоватое, напоминает дремлющий в подводно-лунном сумраке ил, или богов Атлантиды потопную празелень. Весь наклонившись вперед в стремительном беге, жадно, обеими руками, хватает он и рвет те молнийно-белые цветы: так водолаз Гильгамеш, на дне Океана, где, может быть, погребена Атлантида, срывает Злак Жизни, спеша, чтоб не захлебнуться, вынырнуть; так от меча херувима бегущий Адам срывает на бегу последние цветы потерянного рая. Тайну музыки – магии – кто разгадает? Но кажется, смысл росписи таков: Злак Жизни сорвет не разделенный на две половины, мужскую и женскую, а только цельный Человек – Андрогин. II Этот, в древнейшей росписи Кносского дворца, – первый, но не последний Андрогин. Сколько их будет потом, в здешних ваяньях, резьбах и росписях, – сколько юных, голых, мужественно-крепких, женственно-стройных, с перетянутыми кожаным поясом, точно перерезанными, осино-тонкими станами, плясунов-акробатов, скачущих, перелетающих через рога и спины бешеных быков в священных боях, тавромахиях, на Кносском ристалище! Судя по ним, Крит – земля андрогинов. III Малоазийская область, Кария, населенная выходцами с Крита, во дни царя Миноса, называлась, подобно Ханаану, населенному тоже критянами, Красною землей, Финикией, сообщает Геродот (Herodot, I, 171. —Autran, Phéeniciens, 1920, p. 53, 55), но уже не помнит, почему она так называлась; мы же догадываемся, что, может быть, не только по смугло-красному цвету кожи критских поселенцев, но и по воспоминанию о первой отчизне их –...

Поиск по творчеству и критикеCлово "JEREMIAS"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "JEREMIAS"