Поиск по творчеству и критике
Cлово "SEI"
Входимость: 2. Размер: 120кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 141кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 120кб.
Часть текста: Но больше всех меж древними мужами Я возлюбил того, кто головой Поник на грудь, подавленный мечтами, И опытный в добре, как и во зле, Взирал на мир усталыми очами; Напечатлела дума на челе Такую скорбь и отвращенье к жизни, Каких с тех пор не видел на земле Я никогда, и к собственной отчизне Презренье было горькое в устах, Подобное печальной укоризне. И я заметил в жилистых руках, В уродливых морщинах, в повороте Широких плеч, в нахмуренных бровях — Твое упорство вечное в работе, Твой гнев, создатель Страшного Суда, Твой беспощадный дух, Буонарроти. И скукою бесцельного труда, И глупостью людскою возмущенный, Ты не вкушал покоя никогда. Усильем тяжким воли напряженной За миром мир ты создавал, как Бог, Мучительными снами удрученный, Нетерпелив, угрюм и одинок. Но в исполинских глыбах изваяний, Подобных бреду, ты всю жизнь не мог Осуществить чудовищных мечтаний И, красоту безмерную любя, Порой не успевал кончать созданий. Упорный камень молотом дробя, Испытывал лишь ярость, утоленья Не знал вовек, – и были у тебя Отчаянью подобны вдохновенья: Ты вечно невозможного хотел. Являют нам могучие творенья Страданий человеческих предел. Одной судьбы ты понял неизбежность Для злых и добрых плод великих дел — Ты чувствовал покой и безнадежность. И проклял, падая к ногам Христа, Земной любви обманчивую нежность, Искусство проклял, но, пока уста Без веры Бога в муках призывали, Душа была угрюма и пуста. И Бог не утолил твоей печали, И от людей спасенья ты не ждал: Уста навек с презреньем замолчали. Ты больше не молился, не роптал, Ожесточен в страданьи одиноком, Ты, ни во что не веря, погибал. И вот стоишь, не побежденный роком, Ты предо мной, склоняя гордый лик, В отчаяньи спокойном и глубоком, Как демон – безобразен и велик. I Весною тысяча пятьсот шестого года в Риме половина площади перед древнею,...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: говорит Бог». «Мысль, будто бы вера в Евангелие подчинена папской (или Кальвиновой) церковной власти, есть превратная, еретическая мысль». [51] Церковь от Христа, а не Христос от Церкви – этот новый, освобождающий религиозный опыт Лютера Кальвин забыл: у него Христос даже не от Церкви, а от полуцеркви, полугосударства – Женевской Консистории. Жан-Жак Руссо выйдет из Кальвина, а из Руссо – Робеспьер. В опыте Женевской теократии видна нерасторжимая связь Реформации с Революцией. Нож гильотины выкован на огне Серветова костра. Все это – оборотные стороны медали, но есть и лицевая, и, чтобы верно судить о ней, надо помнить и об этой. «Свобода [52] – чудный дар Божий», – учит Кальвин. Из всех стран мира в Женеву собираются люди, которым свобода дороже отечества. Всем государственным правлениям Кальвин предпочитает народовластие, республику. «Избирательное право народа священно». Новые народные правители в Женеве – такие же поставленные Богом «Судьи», Judices, как в древнем Израиле. «Сволочью могут быть короли, а простые люди – детьми Божьими, определенными избранниками». «Богу служить – вот истинная свобода», Deo servire vera libertas. «Чем ниже склоняется человек перед Богом, тем выше возносится над людьми». [53] Habeas Corpus выйдет сначала из Женевской, а потом из Английской Реформации. Джон Нокс (John Knox), ученик Кальвина, шотландский реформатор, основатель Пресвитерианской Церкви, хочет, чтобы «все государи поняли наконец, что Евангелие есть высший закон для христианского человечества, и чтобы слова молитвы Господней „Да приидет Царствие Твое“ не были только пустыми словами». [54] Кромвель будет тоже бороться за Теократию и Демократию вместе, потому что это для него не два...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: — человеческая. Но что такое Троица, Три, нельзя понять, не поняв, что такое Один. II Тайна Одного есть тайна божественного Я. «Я есмь Сущий», — говорит Бог, и человек, образ и подобие Божие, повторяет: «Я есмь». Бог един и личен, и человек тоже: никогда еще такого не было и никогда уже не будет. Единственность есть божественность человеческой личности. Кто этого не знает, тот ничего не знает о Боге; кто не сказал: «Я есмь», тот никогда не скажет: «Есть Бог». III «Если нет Бога, то исчезает и проблема ценности для моей жизни: тогда я — ничто. И у меня даже нет поводов к отчаянию, потому что и отчаяние указывало бы на мое ничтожество ввиду ценности (личности). Бог должен быть, чтобы я был. Я есмь лишь постольку, поскольку я — Бог» (Weininger. Über die letzten Dinge, рус. перевод, 154). Но в том и беда, что весь этот ход мысли непонятен современным безличным и безбожным людям; непонятен, потому что нельзя перейти ни от личности к Богу, ни от Бога к личности: личность и Бог вместе даны или вместе...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: нищих бродяг, а впереди -- самый нищий, Тринадцатый. Вспомнили, может быть, как в прошлую Пасху под таким же точно дождем шли, отверженные Израилем, от своих к чужим, из Капернаума в Кесарию Филиппову 1 . Утром же опять пришли в Иерусалим (Мк. 11, 20). И вошел Он в храм, и учил (Мт. 21, 23). Если бы действительно хотел, как могло казаться не только Иуде, но и преданнейшим из учеников Его, возмутить народ и объявить Себя "царем Израиля", то понял бы, какую роковую сделал ошибку, покинув вчера Иерусалим так внезапно, как будто бежал с поля битвы. Все решающий миг упустил; вместо того чтобы ковать железо, пока горячо, дал ему остынуть. Что можно было сделать вчера, в последних лучах заходящего солнца, в красное Воскресенье, нельзя было сделать сегодня, в Серый Понедельник, под серым, скучным дождем. Слушают Его, может быть, люди и сегодня так же неотступно, как вчера; так же готовы идти за Ним всюду, куда их поведет. Но если как будто не изменилось ничего снаружи, то изменилось внутри: тень сомнения прошла по сердцам: "Тот ли это, которому должно прийти, или ожидать нам другого?" II Так же и в стане врагов, может быть, кое-что изменилось. Первым ударом оглушенные, за ночь опомнились они, пришли в себя. Первосвященники же, и книжники, и старейшины народные искали Его погубить. И не находили, что бы сделать с Ним, потому что все народное множество приковано было к устам Его (Лк. 19, 47--48). Видя, что силой ничего не возьмешь, решают действовать хитростью. Лютые между собой враги -- фарисеи, саддукеи, иродиане, -- все против общего врага соединяются 2 . И посылают к Нему некоторые из фарисеев и иродиан, чтобы уловить Его в слове (Мк. 12, 13). Ἀγρεύσωσιν -- значит "ставить западню", ловят Его, как охотники -- зверя. Сходятся, прячутся, наблюдают за пятами моими, чтобы уловить душу мою. ... Сеть приготовили ногам моим;...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: наших дней, когда бытию человеческой личности угрожает в тоталитарной государственности воплощенная, так как нигде и никогда в истории человечества, воля к Безличности. Личность будь для человека Высшим благом на земле. Höchstes Glück der Erdenkinder Sei nur die Persönlichkeit, — это слово Гёте, и еще другое: Никаких потерь не бойся, — Только будь самим собой. Alles könne man verlieren, Wenn man bleibe, was man ist, — эти два слова, повторяемые, как звук повторяется отзывными гулами глубоких пещер в сердце у тех, кто, поминая ужас происходящего в мире сейчас – эти два остерегающие слова сказаны были, может быть, не случайно именно в той стране, где суждено было возникнуть наиболее убийственному для человеческой личности движению – тоталитаризм государственности в Германии; также не случайно, может быть, сказаны были те слова именно в первой четверти XIX века, когда началось духовное движение – антихристианство, которое не только Германию, но и почти всю Европу привело к этой Воле и Безличности и грозит привести к ней весь мир. Можно ли уничтожить человеческую Личность так, чтобы свести ее к безличности не только муравья, но и зернышка паюсной икры, или даже единицы механических сил? Если можно, то безличная государственность в своем насилье над личностью непобедима, а если нельзя, то рано или поздно в мире духовном произойдет нечто подобное тому, что произошло в мире физическом при «расщеплении атома»: взорвана будет стальная броня безличной государственности разрядом бесконечных сил, заключенных в атоме неистребимой Личности, и чем крепче была сжимавшая ее борьба, тем сокрушительнее будет взрыв. Если когда-нибудь люди устанут приносить бесчисленные жертвы Молоху государственности – сами кидаться и кидать других в его раскаленное докрасна, железное чрево, то вспомнят они религиозный опыт...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: Христос? Этого люди наших дней, в огромном большинстве, не знают; может быть, и знали когда-то, но теперь уже забыли, не могут или не хотят вспомнить; и дать им это почувствовать почти так же трудно, как слепорожденному, что такое свет, и глухорожденному, что такое звук. Люди вообще с трудом понимают ненужное для них, или то, что им кажется таким. Самое ненужное для человека наших дней, и потому самое непонятное, в этих трех звеньях крепко спаянной цепи, где среднее звено: что такое Личность? соединяет два крайних: «Что такое Церковь?» и «Что такое Христос?» Личность будь для человека Высшим благом на земле, — Höchstes Glöck der Erdenkinder Sei nur die Persünlichkeit — учит Гёте, один из последних пророков Личности, но и один из первых от нее отступников, делающих роковую для человеческой личности попытку оторвать ее от того единственно живого корня, на котором она растет и которым питается, — от Личности Божественной — Христа. Гёте ...
Входимость: 1. Размер: 141кб.
Часть текста: человека, кроме чистоты и разума". И эти смрадные дикари, крещеные медведи, которые становятся из страшных жалкими, превращаясь в европейских обезьян, себя одних считают людьми, а всех остальных скотами. В особенности же к нам, немцам, ненависть у них врожденная, непобедимая. Они полагают себя оскверненными нашим прикосновением. Лютеране для них немногим лучше дьявола. Ни минуты не осталась бы я в России, если бы не долг любви и верности к ее высочеству моей милостивой госпоже и сердечному другу, кронпринцессе Софии, Шарлотте. Что бы ни случилось, я ее не покину! Буду писать этот дневник так же, как обыкновенно говорю, по-немецки, отчасти по-французски. Но некоторые шутки, пословицы, песни, слова указов, отрывки разговоров, рядом с переводом, буду сохранять и по-русски. Отец мой -- чистый немец из древнего рода саксонских рыцарей, мать -- полька. За первым мужем, польским шляхтичем, долго жила она в России, недалеко от Смоленска, и хорошо изучила русский язык. Я воспитывалась в городе Торгау, при дворе польской королевы, где также было много московитов. С детства слышала русскую речь. Говорю плохо, не люблю этого языка, но хорошо понимаю. Чтобы хоть чем-нибудь облегчить сердце, когда бывает слишком тяжело, я решила вести записки, подражая болтуну из древней басни, который, не смея вверить тайны своей людям, нашептал ее болотным тростникам. Я не желала бы, чтобы строки эти когда-либо увидели свет; но мне отрадно думать, что они попадутся на глаза единственному из людей, чье мнение для меня всего дороже в мире, -- моему великому учителю, Готфриду Лейбницу. *** В то самое время, когда думала о нем, получила от него письмо. Просит разузнать о жалованье, которое следует ему в качестве состоящего на русской службе, тайного юстиц-рата. Боюсь, что никогда не увидит он этого жалованья. Чуть не плакала от грусти и радости, когда читала письмо его. Вспоминала наши тихие...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: образчики тканей заграничной шерсти, крашенной во Флоренции. В канаве посередине улицы, мощенной плоскими камнями, струились разноцветные жидкости, выливаемые из красильных чанов. Над дверями главных складов - фондаков виднелись щиты с гербом Калималы, цеха красильщиков: в алом поле золотой орел на круглом тюке белой шерсти. В одном из фондаков сидел, окруженный торговыми записями и толстыми счетными книгами, богатый флорентийский купец, консул благородного искусства Калималы - мессер Чиприано Буонаккорзи. В холодном свете мартовского дня, в дыхании сырости, веявшей из подвалов, загроможденных товарами, старик зяб и кутался в облезлую беличью шубу с истертыми локтями. Гусиное перо торчало у него за ухом, и слабыми, близорукими, но всевидящими глазами он просматривал, как будто небрежно, на самом деле внимательно, пергаментные листки громадной счетной книги, страницы, разделенные продольными и поперечными графами; справа "дать", слева - "иметь". Записи товаров сделаны были ровным круглым почерком, без прописных букв, без точек и запятых, с цифрами римскими, отнюдь не арабскими, считавшимися легкомысленным новшеством, непристойным для деловых книг. На первой странице было написано большими буквами: "Во имя Господа нашего Иисуса Христа и Приснодевы Марии счетная книга сия начинается лета от Рождества Христова тысяча четыреста девяносто четвертого". Окончив просмотр последних записей и тщательно исправив ошибку в числе принятых под залог шерстяного товара латтов продолговатого стручкового перцу, меккского имбирю и вязок корицы,...