Поиск по творчеству и критике
Cлово "VITAE"
Входимость: 2. Размер: 79кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 79кб.
Часть текста: не исполнится все" (Мт. 5, 18)? Прячась, должно быть, в буйной пшенице Геннизарских полей, где иногда бывает она выше человеческого роста, наблюдали фарисеи за учениками рабби Иешуа и, увидев, что они делают, вышли из засады, подошли к Нему и сказали: Вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу. Он же сказал им: разве вы не читали, что сделал Давид, когда был голоден сам и бывшие с ним? Как взошел он в дом Божий и ел хлебы предложения, которых не должно есть никому, кроме священников. И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы. Посему Сын человеческий есть господин и субботы (Мт. 12, 1--2; Мк. 2, 25--28). Очень бы легко могли возразить фарисеи, что нельзя сравнивать того, что сделал Давид, с тем, что делали ученики рабби Иешуа: тот спасался от голодной смерти, а эти играли с голодом. Главное же в ответе Иисуса: "суббота для человека", им было совсем не понятно; надо бы весь Закон ниспровергнуть, чтобы это принять, потому что Закон, воля Божия, выше воли человеческой. Выслушали молча, отошли, спрятались, должно быть, опять, как давеча, в засаду, и продолжали наблюдать, что будет дальше. II Иисус вошел в Капернаум, и они -- за Ним. Он -- в синагогу, и они. Был же там человек, имевший иссохшую руку. И наблюдали за Ним (Иисусом), не исцелит ли в субботу, чтобы обвинить Его. Он же говорит человеку: стань на середину. А им говорит: должно ли в субботу добро делать или зло? Душу спасти или погубить? Но они молчали. И, взглянув на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука его здорова, как другая (Мк. 3, 1--5). Они же пришли в бешенство (Лк. 6, 11). И, вышедши, немедленно составили с Иродианами совещание против Него, как бы Его погубить (Мк. 3, 6). Здесь, в Капернауме, началось; там, на Голгофе, кончится. Эта первая, на безоблачном небе блаженного лета Господня, черная точка, разрастаясь, затмит солнце, уже засиявшее было над миром, -- царство ...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: смирением Серафима; кружится у него голова, и судорожно цепляется он руками за веревку – едва уже действующее на него притяжение земли, чтоб не сорваться и не упасть в страшную глубину или не вознестись в вышину еще более страшную. Как пал ты с неба, Денница, сын Зари (Утренняя Звезда – Люцифер)… А говорил в сердце своем: «на небо взойду, выше звезд Божиих вознесу престол мой… буду подобен Всевышнему!» Но ты низвержен в ад, в глубину преисподней… ты – как попранный труп (Ис. 14, 12–19). Вот ужас Франциска, – самое «жалкое» в нем, – то, чего люди не знают и за что его не жалеют. XCII «Что такое послушание совершенное?» – спрашивали однажды братья Блаженного, и он отвечал им так: «Мертвое тело возьми и клади, куда хочешь, – не будет противиться, потому что все равно ему, где лежать; посади его на престол, – будет смотреть не вверх, а вниз; в царский пурпур одень, – только побледнеет вдвое… Вот что такое послушание совершенное». [247] Ты уже не раб, но сын jam non servus, des filius (Гал. 4, 7); ты уже не труп, но живой, – так, для Павла, а для Франциска и Лойолы: «ты уже не сын, но раб, jam non filius, sed servus; ты – не живой, а труп»: «Призваны вы к свободе, братья». –...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: ЛЮТЕРА 1 «Я — крестьянский сын; мой отец, мой дед, все мои предки были крестьянами», — хвалится Лютер недаром: [99] чувство кровно-живой связи с народом нужно ему для религиозного дела его, не греховного бунта, а святого восстания и восстановления падшего народного духа. Верен будет он этой связи главным и лучшим, что сделает, а когда изменит ей во дни Крестьянского бунта, то и себе, и делу своему уже изменит. Чтобы стать духовным вождем, надо было ему самому претерпеть все, что терпит народ, — нищету, голод, непосильный труд, и горечь бесконечных обид, и угнетение слабых сильными, бедных — богатыми, а может быть, добрых — злыми, верующих — безбожниками. Думает, конечно, о самом себе как о первенце чего-то религиозно-большего и святейшего, чем то, что мы называем «демократией», когда предсказывает: «Много надо будет детям народа страдать, чтобы выйти из ничтожества… Но сам Бог будет ваять из них, как искусный токарь — из грубого дерева, великих...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: Ассизской горы, где в глухом скиту Портионкулы (имя это от двух латинских слов: portiuncula terreni, значит: «Кусочек», «Частица Земли») спасались в четырех бедных, сплетенных из древесных ветвей, мазанных глиной и крытых соломой хижинах-кельях четыре старца, посланных из Св. Земли в Италию, с драгоценным даром св. Кирилла папе Либерию – частью Святейшего гроба Матери Божьей. Тут же, в дремучем лесу, находилась и малая, шагов десять в длину, семь в ширину, почти такая же, как телесные хижины, бедная церковка, где хранили старцы великую святыню. [1] Церковка эта, хотя и полуразвалившаяся, уцелела, так же как имя скита, «Портионкула», от дней Августина до дней Франциска, отстроившего ее своими руками заново. Жители окрестных гор и долин, простые, бедные люди, пастухи, дровосеки и угольщики, верили, что Ангелы, сходя с неба по ночам, поют, возвещая людям великую радость, такую же, как там, в Вифлееме. «Вот почему дано той церкви имя: „Богоматерь Ангелов“, Maria Angelorum », – вспоминает легенда св. Франциска Ассизского. [2] В долгую-долгую ночь варварства Ангелы пели и здесь, в Портионкуле, так же как там, в Вифлееме, в зимнюю ночь Рождества, возвещая людям солнце великой радости: там, в яслях, на соломе, в нищете и наготе, родился Сын Божий: а здесь, в такой же наготе и нищете, царство Божие родится. И то, что возвещали Ангелы, исполнилось: через восемь веков родился св. Франциск на Ассизской горе и основал в долине, у подножья горы, в Портионкуле, первую обитель Нищих Братьев, которой суждено было сделаться «главою и матерью», caput et mater, бесчисленных, рассеянных по всему...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: Часть II. Жизнь Франциска. Главы CI-CXIV CI В день Воздвижения Креста Господня, 14 сентября, на восходе солнца, вышел Франциск из лиственной хижинки-кельи, на той неприступной скале, и остановился, вглядываясь пристально, долго, широко раскрытыми глазами в утреннюю, на светлеющем небе, звезду, переливавшуюся, как исполинский алмаз, всеми цветами радуги. И вдруг показалось ему, что звезда приближается – прямо на него летит; ближе, все ближе, растет и растет все огромнее. И это уже не звезда, а распятый на кресте Человек, с шестью, как у Серафима, пламенеющими крыльями: два осеняют главу, два распростерты в полете и два покрывают все тело. «Видя же то, Франциск весьма устрашился… и не мог понять, что значит это видение». [270] – «А между тем от лица того Серафима вся гора сияла, как солнце. И, подойдя ко мне, сказал мне Серафим некое тайное слово , – вспоминает Блаженный. – Слова этого я никому не открыл; но близко время, когда оно будет открыто». – «Чтó сказал ему Серафим, он никому не открывал до самой смерти своей», – подтверждает легенда. [271] «Это святая и страшная, Богу единому ведомая тайна». – «Будем же и мы о ней молчать». [272] СII Тайны Серафима Распятого не открывает людям Франциск, вероятно, потому, что не может этого сделать, так же как не мог выразить того, что слышал и чувствовал, когда играл на бесструнной виоле; и еще потому, что тайны этой не велел ему открывать Серафим. Вы теперь еще не можете вместить. Когда ...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: Божиим», Civitas hominum и Civitas Dei, по Августину, — в каком-то их согласии или противоборстве. Но как относится, в религиозном опыте Данте, бывшая Церковь к будущей, — трудно понять, потому что мысли свои об этом он прячет, замуровывает в стену так же, как последние песни Рая, может быть, не только от страха Святейшей Инквизиции. «До смерти огнем да сожжется», igne comburatur, в этом приговоре над Данте власти мирской — Флорентийской Коммуны, в 1302 году, повторяется суд власти церковной — папы Бонифация VIII: этого хотят, этого ищут… там, где каждый день продается Христос, — [775] в Римской Церкви. В 1329 году, через восемь лет по смерти Данте, кардинал Бельтрандо дэль Поджетто сжигает «Монархию» и хочет сжечь кости Данте за «ересь». Медленно, в тоске изгнания, горел он и заживо на этом огне: …Огонь тоски неугасимой Мне пожирает тело на костях.[776] Глухо осудит «Монархию» и св. Антонин Флорентийский (1389–1459),[777] а Тридентский Собор, в 1545 году, осудит ее уже громко.[778] Но вековая тяжба Данте с Римскою Церковью все-таки ничем не кончится: он не осужден и не оправдан. Так и остался нерешенным вопрос,...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: теми же словами, еще короче и яснее: Alles Vergängliche Ist nur ein Gleichniss. [2] «Все преходящее есть только подобие», – есть только образ, только символ. Мы должны соединять – Гёте говорит оценивать и то, и другое, beides schätzen, – должны соединять (συμβαλλειν – от которого произошло Συμβολον – символ – значит: сливать, спаивать, соединять), мы должны соединять смысл невечного с вечным, мы должны, не унижая преходящего, смертного, созерцать в нем и сквозь него бессмертное, непреходящее; мы не можем иначе достигнуть неземного, как поняв и полюбив земное до конца, до его последних пределов, не презирая, не ужасаясь ничтожеству земного; мы должны помнить, что нет у нас иных путей восхождения, иных ступеней к Богу, кроме «подобий», «явлений», «символов» – не бесплотных и не бескровных, а облеченных в самую живую плоть и кровь. Ибо таинство нашего Бога не есть таинство только духа и слова, но также плоти и крови, ибо Слово наше стало Плоть. «Кто не ест Мою плоть и не пьет Мою кровь, тот не имеет жизни вечной». Итак, не без плоти, а через плоть к тому, что за плотью: тут величайший символ, величайшее соединение – о, сколь не многим еще доступное! Это слово Гёте о святости всего земного, преходящего, о нетлении тленного – лучший ответ на отчаяние и ужас, на те слова Сакья-Муни и Екклезиаста о тленности всего сущего, о нирване, о суете сует, которые Л. Толстой приводит в «Исповеди» как самое глубокое выражение своего собственного отчаяния. Не удивительно ли: древние эллины и новый эллин, Гёте, уж конечно, не менее любили землю, земные радости, чем царь Соломон и Лев Толстой. Но страх смерти не уничтожал для них смысла этих радостей – напротив:...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: Запада. Атлантида-Европа. Часть II. Боги Атлантиды. Глава 14. К Иисусу неизвестному 14. К Иисусу неизвестному I В Рождество Христово я кончаю эту книгу об Атлантиде-Европе. Здесь, на берегу Средиземного моря у подножья Лигурийских Альп, дни зимнего лета, «Гальционовы», как называли их греки, потому что Бог Посейдон в них углаживает волны моря, утишает бури, чтобы гальционы-чайки, ему посвященные, могли высиживать птенцов своих в плавучих гнездах, – эти райски-тихие дни – самые блаженные в году. Летом пахнет, в декабре, смолистая хвоя в кипарисовых аллеях запустевших вилл, Где поздних, бледных роз дыханьем Декабрьский воздух разогрет. Тают в несказанном свете, как в славе Преображения, розово-снежные Альпы, прозрачно-лиловые холмы Эстереля и моря, воздушно-голубое, как небо, где паруса белеют, подобно крыльям ангелов. И в зимнем, сонном щебете птиц слышится ангельский хор: Слава в вышних Богу и на земле мир. Острова Блаженных, Гомеров Элизиум, напоминает, в эти золотые дни, этот очарованный край: Ты за пределы земли, на поля Елисейские, будешь Послан богами туда, где живет Радамант златовласый, Где пробегают светло беспечальные дни человека, Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает, Где сладко-шумно летающий веет зефир, Океаном С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным. Кажется, век Золотой притаился в этих райских долинах, как в полуденной щели скалы – зимняя бабочка и небо сходит на землю, как будто все на земле уже совершилось, кончено – готово к царству Божьему. Только здесь верит сердце в Золотой Век, бывший и будущий, золотой сон человечества, и хочется плакать от грусти и радости:...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: по закону, для смертного приговора, дневное заседание Верховного суда происходило уже не в доме Каиафы, а в месте более священном, близ "Величества Божия", -- в храмовой синагоге, Bet-Midrasch, или "Палате Тесаных Камней", Lischkat Hagasit, той самой, где некогда отрок Иисус внимал учителям Израиля, может быть, сегодняшним судьям своим и убийцам 2 . "Все первосвященники, ἀρχιερςῖς, здесь, у Матфея, так же, как во всех евангельских свидетельствах, значит: "все родные и близкие первосвященников" 3 , так что и здесь шапка-невидимка не снята с Ганана: может быть он и на этом дневном совещании, так же как и на давешнем, ночном, невидимо присутствует. "Смертный приговор постановили", -- кажется, значит: "постановили два приговора: один для Израиля, над "богохульником", gidduphi, а другой для Пилата, над "царем Иудейским", "возмутителем": Он возмущает народ,...