Поиск по творчеству и критике
Cлово "1866"
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Часть текста: учителя в однообразных панегириках. Но настоящей биографии, настоящей критики, той, которая воспроизводит живое лицо не только писателя, но и человека, до сих пор нет и, пожалуй, еще не скоро будет. Благоговение убивает критику. Чтобы судить, надо знать; чтобы знать, надо определить; чтобы определить, надо ограничить, т. е. умерить благоговение. Нельзя рисовать без теней; для рисунка нужно не белое по белому, а черное по белому. Но этого черного, теневой стороны, никто не хочет или не может увидеть в лице Вл. Соловьева, которое, расплываясь в ровном свете, остается неопределенным и незначительным. Безличное совершенство, образец христианских добродетелей вообще, великий человек вообще — «обыкновенный необыкновенный человек», как он сам будто бы смеялся над собою. Чтобы дать выпуклый образ, надо обойти предмет, обнять его взглядом, увидеть обратную сторону медали. Лицевую сторону соловьевской медали видят все, обратную — никто. — Ах, мама, вы еще меня мало знаете! — воскликнул он однажды в беседе с матерью. Кажется, с этим восклицанием мог бы он обратиться ко всей русской критике. Если это продолжится, то ему грозит участь многих великих людей — забвение в славе, те вторые похороны, которые устраивают учителю ученики-могильщики. «Брат вообще в церковь почти никогда не ходил», — сообщает сестра. Поразительное, ошеломляющее по...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: участвовал в войне 1812 года. Маленький Дмитрий родился в 1866 году в городе Санкт-Петербург в многодетной семье крупного чиновника, действительного тайного советника, Сергея Ивановича Мережковского , служившего во дворце. В некоторых источниках указано, что Мережовский родился в семье мелкого чиновника - это неверная информация, так как действительный тайный советник - это гражданский чин II класса в Табели о рангах. Действительные тайные советники занимали самые высокие государственные должности. Интерес к поэзии Дмитрий проявил в 13 лет, начав писать стихотворения, правда стихи Мережковского в тот момент были далеки от совершенства. Знаменательна встреча Мережковского и Федора Достоевского. Тогда Дмитрию было всего пятнадцать лет. Достоевский ознакомился со стихами Мережковского и вынес свой неутешительный вердикт: "Чтобы хорошо писать, - страдать надо, страдать!". Действительно, не имея душевных терзаний, неразрешимых вопросов, метаний мысли нельзя написать произведение находящее отклик в сердцах читателей. В тот же день Мережковский встретил Надсона, творчество которого Дмитрий находил очень интересным - Мережковский даже подражал Надсону в своих первых стихах. Как поэт Мережковский состоялся в 1888 году, когда был опубликован его первый сборник стихов, названный просто "Стихотворения". Несмотря на то, что здесь Мережковский многое берет у Надсона, Брюсов отмечает особенность творчества Дмитрия Сергеевича, Мережковский обращается к теме радости и силы, тогда как последователи Надсона творили больше в минорных нотах. В 1884 году Мережковский поступает на историко-филологический факультет Московского и Петербургского университета, где сразу же проявляет интерес к философии. Здесь же происходит знакомство с Короленко, Гаршиным и Успенским, от которых Мережковский перенял осмысление проблем государства и общества с позиций народничества....
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: их до конца»; и наконец, третья цель – «дать Сумму того, что нужно людям знать для спасения и чему Бог научил их в Слове Своем». [167] «О христианской свободе, о церковной власти и о правлении государственном» – в этом заглавии последней книги «Установления» предсказано все будущее всемирно-историческое действие Кальвина – вся его «Теократия». [168] 12 Книга посвящена королю Франциску Первому. «Этим трудом, Государь, я хотел бы послужить Франции. Видя, что многие в ней жаждут и алчут Христа, но лишь немногие знают Его как следует; видя также ярость злых людей, растущую в твоем королевстве так, что для здравого учения все пути уже закрыты, я хотел бы, чтобы эта книга была исповеданием веры». Кальвин достиг, чего хотел: книга его, в самом деле, освещена кровавым заревом тех костров, на которых горят исповедники Второго Христианства. «В книге этой изложено учение, о котором враги наши вопят, что должно истребить его с лица земли… Нет столь гнусной клеветы, которой не пытались бы они очернить его в глазах твоих, Государь: цель наша, будто бы, исторгнуть скипетр из рук всех государей… разрушить весь гражданский порядок, все законы упразднить, учить жечь собственность и опрокинуть все вверх дном. Но, не довольствуясь и этою ложью, они измышляют о нас такие ужасы, что если бы это была правда, то каждого из нас следовало бы казнить смертью тысячу раз. И люди верят этой лжи. Должно ли удивляться, что нас преследует общая ненависть?.. Но если ты заглянешь в эту книгу, Государь, то увидишь, что учение, которое будто бы дает нашим врагам (католикам) власть над Церковью, есть на самом деле убийство ...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: Окончил курс на историко-филологическом факультете спб. университета. Уже в 15 лет помещал стихи в разных изданиях. Первый сборник стихотворений М. появился в 1888 г., второй, "Символы", в 1892 г. (СПб.). Очень много М. переводит с греческого и латинского: в "Вестнике Европы" 90-х гг. напечатан ряд его стихотворных переводов трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида. Отдельно вышли "Дафнис и Хлоя" Лонга (СПб., 1896). М. часто выступает и со статьями критического характера: в "Северном Вестнике", "Русском Обозрении", "Труде" и др. напечатаны его этюды о Достоевском, Пушкине, Майкове, Короленко, Кальдероне, французских неоромантиках, Ибсене и др. В 1893 г. издана им книга "О причинах упадка современной русской литературы". В "Северном Вестнике" 1895 г. М. с большим успехом дебютировал на поприще исторического романа "Отверженным" (отд. СПб., 1895). Отличительные черты разнообразной и плодовитой деятельности М. -- преобладание головной надуманности над непосредственным чувством. Обладая обширным литературным образованием и усердно следя за европейским литературным движением, М. часто вдохновляется настроениями книжными. Стих его изящен, но образности и одушевления в нем мало и, в общем, его поэзия не согревает читателя. Он слишком часто останавливается на темах, не соответствующих свойствам его суховатого...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: условие: при равенстве предложений (т. е. количестве гонорара и проч. матер<иальном> условии) я ему оказываю преимущество . Но договор с ним я еще не заключил. Вот пункт в договоре о собрании сочинений: "Я, Мережк<овский>, обязуюсь предоставить Т<оварищест>ву Вольф право печатать для подпис<чиков> п<олного> собр<ания> моих сочин<ений> за добав<очную> плату от 3 000 до 5 000, согласно желанию Т<оварищест>ва, экземпляров моего романа, при чем Т-во уплачивает мне за каждый экз<емпляр> 25% его продажной цены при доставлении текста". При разговоре Вольф соглашался издать не меньше 5 000 экз. или даже больше. Цена 2 р. 50. За 5 000 экз. -- 3 050 р. Если бы Ваши условия были выгоднее, то я имел бы право Вам уступить. Но, полагаю, что трудно будет назначить большую плату? Во всяком случае, от души благодарен Вам за Ваше любезное предложение. Мне очень хотелось бы, чтобы если не это дело, то другое -- связало бы нас. Ваша издательская деятельность мне чрезвычайно симпатична. У меня есть некоторые предложения, но не знаю, подойдут ли они Вам. Хорошо бы лично...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: Л. Толстой и Достоевский. Т. II) [1] De la musique avant toute chose… …………………………………… Et tout le reste est littérature. Paul Verlaine [2] I Мне уже пришлось однажды говорить с читателями «Мира Искусства» о книге Д. С. Мережковского «Л. Толстой и Достоевский» по поводу 1-го тома этого сочинения, вышедшего в 1901 году отдельным изданием. [3] Между прочим, указывая как на недостаток работы на слишком резко выраженное стремление автора к синтетическому объединению добытого им у Достоевского и Толстого психологического материала, я заметил: «Впрочем, у меня осталось впечатление, что и для самого г-на Мережковского синтез имеет только внешне-объединяющее, формальное значение и принят им лишь для литературных целей, так что я советую читателю: по прочтении книги больше размышлять об ее материальном содержании, чем о формальной цельности». Я и сейчас продолжаю думать, что общая идея, последний синтез имеет в книге только формальное, литературное значение. Когда-то мне пришлось прочесть известную сказку о том, как солдат сварил щи из топора. Беднягу определили на постой в деревне к очень скупой бабе, которая ничего, кроме черствого хлеба, не давала своему жильцу. Ни просьбы, ни убеждения не помогали. Тогда солдат пустился на хитрость — предложил изготовить отличные щи из обыкновенного топора. Хозяйку эта идея очень прельстила. Затопили печь, налили в горшок воды, положили в воду топор и стали ждать. Когда вода закипела, солдат сказал, что совсем были бы хороши щи из топора, кабы прибавить кусочек мяса. Заинтригованная хозяйка, забыв скупость, пошла в погреб и принесла мяса. Потом, под тем же предлогом, солдат спросил капусты, сала, соли и т. д. В конце концов щи вышли превосходны, и ...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: семью: «Он (т. е. отец поэта) жил, как живут, или, если теперь не живут так, то как живали артисты, думая больше всего об искусстве, любя его, занимаясь им и почти ничем другим. Дом его кипел жизнью, людьми, приносившими сюда неистощимое содержание из сферы мысли, науки, искусств. Молодые ученые, музыканты, живописцы, многие литераторы из круга 30-х и 40-х годов — все толпились в необширных, неблестящих, но приютных залах его квартиры, и все, вместе с хозяевами, составляли какую-то братскую семью или школу, где все учились друг у друга… Старик Майков радовался до слез всякому успеху и всех, не говоря уже о друзьях, в сфере интеллектуального или артистического труда, всякому движению вперед во всем, что доступно было его уму и образованию. Трудно полнее и безупречнее, чище прожить жизнь…» (А. Н. Майков, биогр. очерк Златковского, 1888). Все детство (род. в Москве 23 мая 1821 г.) Майков провел в имении отца, в сельце Никольском, близ Троицко-Сергиевской лавры, а также в имении бабушки, среди деревенской природы и семейно-патриархального быта старинных помещиков. Кончив университет и уж издав первую книжку стихотворений (1842), восторженно встреченную Белинским, Майков отправился в Италию; он прожил там два года. Впечатления классической страны, вместе с врожденным темпераментом и влиянием окружающей среды, навеки решили судьбу его молодой музы. Она влюбилась в свою старшую сестру — строгую музу Греции и Рима; не подражала ей, но прониклась ее духом, познала себя в ней и сплела венок из собственных цветов, только собранных на той же прекрасной земле, которая возрастила лучшие цветы древней музы. Жизнь Майкова — светлая и тихая жизнь артиста — как будто не наших времен. Большинство поэтов в юности должно преодолевать сопротивление семьи, родных и близких, считающих поэзию пустым, непрактичным занятием, аристократическою забавою. Судьба сделала жизненный путь Майкова ровным и...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: учителем, но и любил его, как самого близкого, родного человека. В те же годы для Л. Толстого, как сам он признается в «Юности», Пушкин и другие русские писатели были только «книжки в желтом переплете, которые он читал и учил ребенком». Он со стыдом сравнивает свой тогдашний дурной вкус со вкусом товарищей своих, студентов Московского университета. «Пушкин и Жуковский были для них литература. Они презирали равно Дюма, Сю и Феваля и судили… гораздо лучше и яснее о литературе, чем я». – «В то время только начинали появляться „Монтекристо“ и разные „Тайны“, и я зачитывался романами Сю, Дюма и Поль де Кока. Все самые неестественные лица и события были для меня так же живы, как действительность. Я не смел заподозрить автора во лжи. На основании романов, у меня даже составились новые идеалы нравственных достоинств, которых я желал достигнуть. Я желал быть во всех своих делах и поступках, к чему у меня и прежде была наклонность… как можно более comme il faut. [6] Я даже наружностью и привычками старался быть похожим на героев этих романов». Таково художественное воспитание Л. Толстого и Достоевского. Конечно, уже и в шестнадцать лет Достоевский понимал грубость и пошлость Дюма и Поль де Кока. Его литературные вкусы и суждения для отрока поразительно тонки, зрелы и независимы. Ему одинаково доступна и русская, и западноевропейская литература. В одном из своих несколько восторженных юношеских писем из Инженерного училища сообщает он брату: «Мы разговаривали о Гомере, Шекспире, Шиллере, Гофмане». «Я вызубрил Шиллера, говорил им, бредил им». «Имя Шиллера стало мне родным». Но он умеет ценить не только Шекспира и Шиллера, сравнительно...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: Боги Атлантиды. Глава 3. Из Атлантиды в Европу 3. Из Атлантиды в Европу I В самом начале XX века, в развалинах Кносского дворца на о. Крите, найден древний, языческий крест, гладкий, из бело-серого, волнистого мрамора, восьмиконечный, равнобедренный, до того по виду схожий с нашим христианским крестом, что присутствовавший при находке греческий священник перекрестился и поцеловал его «с неменьшим благоговением, чем, должно быть, поклонялись ему древние», замечает английский археолог, Артур Эванс, открывший Кносс (Art. Evans. Palace of Monos, 517). Может быть, священник не так ошибся, как это кажется нам: поклонился в чужом кресте своему, потому что ведь и тот был знаменьем страдающего бога-жертвы, чье первое имя нам неизвестно, а имена позднейшие – ханаано-израильское – «Адонай», «Господь мой», и греческое – «Адонис». Только тенью нашего креста был тот, критский, как только тенью жертвы Голгофской, был тот, безыменный, бог, но святостью тела и тень свята. Кносский крест относится к середине или началу второго тысячелетия – временам до-Моисеевым; но подобные этому кресты могли быть и раньше, во времена до-Авраамовы: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь». II Кносский крест даже более похож на нынешний христианский, чем на Голгофский, – орудие римской казни, виселицу-кол, stauros, с не пересекающей его, а только наложенной и прибитой к нему перекладиной для рук, patibulum, так что виселица напоминает латинское Т, Иезекиилево tau (Dussaud, Les civilisations préhelliniques,...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, увлекался позитивной философией -- Спенсером, Контом, Миллем, Дарвиным. "Но с детства религиозный, смутно чувствовал ее недостаточность, искал..." (Автобиография). Эти искания, носившие откровенно религиозный характер, а затем интерес к новейшей французской литературе определили пути дальнейшего идейно-творческого развития М. В 1889 г. он в Тифлисе познакомился с З. Гиппиус, которая вышла за него замуж. С тех пор жизнь и творчество их становятся нераздельными. В 90 гг. М. сходится с сотрудниками журнала "Северный вестник", вокруг редакции которого начинает формироваться первая группа русских символистов. В 1892 г. выходит второй сборник стихов М. -- "Символы (Песни и поэмы)". Стихи этого сборника, как и стихотворения первой книги, холодны, рассудочны, лишены художественной эмоциональности. Основной пафос их составляют мотивы одиночества, усталости души, равнодушия к жизни, добру и злу ("И хочу, но не в силах любить я людей: / Я чужой среди них..."). Лирика М. не занимает большого места в поэзии начала века. Он известен прежде всего как прозаик, драматург, критик, автор работ о А. С. Пушкине, Н. В. Гоголе, Л. Н. Толстом, Ф. М. Достоевском, Н. А. Некрасове, Ф. И. Тютчеве и как автор эстетического манифеста русского символизма, основные принципы которого изложил в 1892 г. в публичных литературных лекциях, а затем в книге "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы" (1893). Обосновывая их, М. пытался объяснить учение символизма не столько со "стороны эстетической, сколько религиозной" (Автобиография). В этой работе М. символизм впервые пытался осознать себя как идейно-художественное направление, обладающее определенными...