Поиск по творчеству и критике
Cлово "FACE"
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 21кб.
Входимость: 2. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: Что немцы могут найти в них что-либо предосудительное, ему и в голову не приходило. Его книги были запрещены во всех немцами занятых странах, не говоря уже о самой Германии, где его знаменитый «Леонардо» продавался из-под полы. Исключение было сделано для одной Франции, но чисто теоретическое. Произведения Мережковского французские издатели покупали, но не печатали — из-за «недостатка бумаги». Одну книгу, впрочем, — «Europe face à l’URSS» [3] — издательство «Mercur de France» каким-то чудом выпустить умудрилось — в самом конце оккупации. Это было новое, переработанное и дополненное издание давно распроданной антикоммунистической книги «Le Règne de l’Antichrist». [4] В него вошли нашумевшие в свое время «Открытые письма» Мережковского к «сильным мира сего», в том числе письма к папе Пию XI, и ряд статей, разоблачающих подпольную работу большевиков в Европе. Ныне это издание — библиографическая редкость. Не оттого, однако, что оно распродано, а исключительно благодаря усердию французских коммунистов, целиком его уничтоживших вскоре после освобождения Парижа от немцев. Расправа — не менее решительная — ждала и автора. К нему на его парижскую квартиру, 11-бис Авеню дю Колонель Бонне, явилось несколько вооруженных пулеметами мрачного вида личностей, перепугавших насмерть консьержку. Но Мережковского в живых уже не было, и «мстители» ретировались несолоно хлебавши. Вообще, коммунистической «Немезиде» с Мережковскими не везло. Ускользнула от ее карающей десницы и З. H. Гиппиус, расправа с которой должна была произойти 15 октября 1945 г., т. е. через шесть недель после ее смерти. II На этом коммунисты, однако, не успокоились. Началась посмертная травля Мережковского. Но травили его, главным образом, не как антикоммуниста. Зазорного в этом, даже по...
Входимость: 2. Размер: 21кб.
Часть текста: Его книги были запрещены во всех немцами занятых странах, не говоря уже о самой Германии, где его знаменитый "Леонардо" продавался из-под полы. Исключение было сделано для одной Франции, но чисто теоретическое. Произведения Мережковского французские издатели покупали, но не печатали -- из-за "недостатка бумаги". Одну книгу, впрочем, -- "Europe face à l'URSS" 1 -- издательство "Mercure de France" каким-то чудом выпустить умудрилось -- в самом конце оккупации. Это было новое, переработанное и дополненное издание давно распроданной антикоммунистической книги "Le Règne de l'Antichrist" 2 . В него вошли нашумевшие в свое время "Открытые письма" Мережковского к "сильным мира сего", в том числе письма к папе Пию XI, и ряд статей, разоблачающих подпольную работу большевиков в Европе. Ныне это издание -- библиографическая редкость. Не оттого, однако, что оно распродано, а исключительно благодаря усердию французских коммунистов, целиком его уничтоживших вскоре после освобождения Парижа от немцев. Расправа -- не менее решительная -- ждала и автора. К нему на его парижскую квартиру, 11-бис Авеню дю Колонель Бонне,...
Входимость: 2. Размер: 46кб.
Часть текста: Святейших презрительница, закона Божия преступница, против Церкви мятежница… [359] Время идет. Бóльшая часть длиннейшего приговора уже прочитана. Палач ждет, готовясь отвезти Жанну обратно в тюрьму. — С Церковью, с Церковью, я хочу быть с Церковью! — вдруг воскликнула она, складывая руки с мольбой. [360] Чтение приговора прервано. Слышится ропот в толпе английских ратных людей и придворных, незнакомых с обычаями Святейшей Инквизиции. Несколько камней брошено в судей. Среди сидящих на помосте английских сановников слышатся жалобы и брань за то, что судьи допускают Жанну к отречению и покаянию. [361] Мэтр Гильом читает ей заранее изготовленную грамотку с пятью-шестью строками отречения, где говорится, что, подчиняясь приговору суда и всем постановлениям Церкви, Жанна признает себя виновной во лжи и соблазне народа. — Что вы такое читаете? Я ничего не понимаю, — говорит Жанна, — дайте подумать… Я должна спросить Голоса… — Жанна, поймите же, если вы этого сейчас не подпишете, вас сожгут, — шепчет ей на одно ухо главный тюремный пристав Массие. — Мой совет: послушайтесь Церкви Вселенской, подпишите, и дело с...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: идеей христианства и Римской Империи. «Христианство, – говорит он, – разрушило то, что стояло перед людьми вековечнее меди – aere perennius – живое тело imperium Romanum, самую великую связующую форму в самых трудных условиях, когда-либо доныне достигнутую, по сравнению с которой все, что было прежде и после, – только куски, обломки, неудачные попытки, – разрушило ее, так что не осталось камня на камне, так что германцы и прочая сволочь могли овладеть ею. Неимоверное дело римлян, завоевание почвы под великую культуру, для которой время терпит (die Zeit hat) , христианство уничтожило за ночь. – Неужели этого все еще не понимают? Imperium Romanum, с которым нас все больше и больше знакомит история римской провинции, – изумительнейшее художественное произведение великого зодчества – было только началом, строением, рассчитанным на тысячелетия, которые должны были доказать его прочность. До сих пор никогда так не строили, никому в голову не приходило строить в подобных размерах – sub specie aeterni!» Едва ли здесь Ницше прав и даже справедлив к христианству; едва ли было оно единственной причиной разрушения, а не последним толчком, от...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: Когда герцогиня Бедфордская, вместе с другими «опытными» женщинами, исследовала девство Жанны (по той же причине, как некогда пуатьерские судьи: потому что дьяволом растленное девство — несомненный признак «ведьмы»), то герцог Бедфордский, регент Англии (конечно, не без ведома супруги, потому что оба были слишком добродетельны, чтобы могло быть иначе), подсматривал в щелку. [320] А когда Жанна, не на суде, а в тюрьме, забывши, должно быть, с кем имеет дело, однажды воскликнула: «Будь во сто раз больше Годонов, они не получат Франции!» — то один из английских «благородных людей», «джентельменов», сэр Гемфри, констебль Англии, выхватив из ножен шпагу, ударил бы скованную девушку, если бы другой «джентельмен», граф Варвик, военный градоначальник Руана, главный тюремщик Жанны, не удержал его за руку, потому что за нее было «слишком дорого заплачено», не английской кровью, а золотом. [321] LII 21 февраля 1431 года, в восемь часов утра, в часовню Руанского замка, в присутствии монсиньора епископа Бовезского, Пьера Кошона, брата Лемэтра, наместника главного Инквизитора Франции, Генриха, герцога Бедфордского, архиепископа Винчестерского и кардинала Англии, а также множества французских и английских епископов, аббатов, священников, архидиаконов, каноников, мèонахов бенедиктинского, доминиканского, францисканского и других орденов, докторов и бакалавров богословия и законоведения, — введена была для первого допроса Жанна, с цепями на ногах, ...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: Часть третья. Весна 1914 г. Глава 4 4 Достаточно было раз написать об этих противных днях, чтобы еще снова, по памяти... Вот о свиданье с Горьким, когда жены заключенных министров просили его похлопотать... нет, попросить о них своих друзей большевиков. -- Ведь вы же приятель с Лениным... Горький пролаял: -- Я... с этими мерзавцами... и разговаривать не хочу. На эту бутаду я, не обратив вниманья, стала его стыдить, что он "с ними", говорила, что ему надо "уйти". Он опять пролаял: -- А если уйти... с кем быть?.. Тут уж закричал, прямо закричал Д. С: -- Да с Россией быть, с Россией! Но разве Горький понимал что-нибудь -- когда-нибудь? Наш "революционный министр" (исповеданий) Карташов тоже сидел в крепости. Сестры мои посылали ему необходимое через одного общего знакомого, доктора, единственного доктора, которого допускали в крепость большевики,-- потому что он был давнишний друг Горького и, в далекой юности (о, не теперь!), "ходил в большевиках", по его выражению. Этот доктор посещал всех заключенных, говорил нам о них (мы видели его каждый...