Поиск по творчеству и критике
Cлово "MUSS"
Входимость: 3. Размер: 57кб.
Входимость: 2. Размер: 66кб.
Входимость: 2. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 57кб.
Часть текста: Байрон», бесполезный герой — в устах его кощунство над его же собственной святынею. Когда Байрон навсегда уезжал из Англии, собралась толпа зевак; кто-то сказал, что уезжает промотавшийся барчонок; из толпы полетели камни. Как тогда в живого, так потом в мертвого кинул и Карлейль свой камень. Байрон — одна из вершин горного хребта, поднятого землетрясением Великой Революции. Наполеон, Гёте, Байрон, Лермонтов — от нас уже далеко эти вершины; мы вступили в степь равенства и так долго блуждали по ней, что думали — ей конца не будет. Но, блуждая, сделали круг и вернулись туда, откуда ушли. И вот опять встают вершины вечные — вечные спутники. Мы увидели связь пройденных гор с теми, на которые нам еще нужно взойти, — связь Байрона с Ницше, [19] Достоевским, [20] Ибсеном. [21] Теперь эти вершины человеческой или сверхчеловеческой личности окружают нас отовсюду как бы единым кольцом — и нам от них не уйти никуда. Прав Гёте: «Байрон — не классик, не романтик, он само нынешнее время», сама современность. Уже столетие длится современность Байрона. Вопрос о нем — вопрос о личности, восставшей на общество, об индивидуализме и социализме — из всех вопросов современнейший. Если наше вечное в Гёте, то настоящее и будущее в Байроне. А нет иных путей к вечному, как через настоящее и будущее. Для того чтобы примирить ...
Входимость: 2. Размер: 66кб.
Часть текста: скрижаль атлантов, – с восьмиконечным крестом, неясным обликом какого-то жертвенного животного, тельца или агнца, пронзенного копьем, и надписью, прочитанной, благодаря сходству письмен с додинастическими иероглифами и маянскими знаками: Сын Божий умер за людей. Это сказка; не было такой скрижали и не будет никогда? Нет, была. Если было то, что Шеллинг называет «перворелигией человечества», Ursystem der Menschheit, то уцелевший от нее и занесенный в Грецию обломок – мистерия-миф о боге Загрее-Дионисе Растерзанном – такая скрижаль. II «Бесы, узнав через иудейских пророков о скором пришествии Господа, поспешили изобрести басню о боге Дионисе, чтобы распространить ее среди эллинов и других народов, особенно там, где, как они знали, поверят этим пророчествам», – думал св. Юстин Мученик, живший в половине II века (Justin., Dialog cum Tryph., 69. – Apolog., I, 54. – Boulanger, Orphée, 69–70). Dio значит «бог», nysos, nys, вероятно, фракийский, корень, славянский – syn значит «сын»: Dionysos – «Божий-сын» (Lanzani, 29). Этого «Сына Божьего», Диониса растерзанного, вместо Иисуса распятого, проповедали «бесы» дальше и раньше, чем думает Юстин, – от первых дней человечества до явления Христа, от Египта и Вавилона до Перу и Мексики. Несколько иначе думает св. Климент Александрийский: «И эллинская, и варварская мудрость видит вечную истину в некоем растерзании, распятии, – не в том, о коем повествует баснословие Дионисово, а в том, коему учит богословие вечного Логоса» (Clement Alex., Strom. I, 13). Могут ли «бесы» проповедовать истину? Кто же прав, Климент или Юстин? III Быть человеком – значит страдать, умирать – быть жертвою. Вот почему всякая религия,...
Входимость: 2. Размер: 64кб.
Часть текста: штату, так ведь это один же черт выйдет, все те же вопросы, только с другого конца. И множество, множество самых оригинальных русских мальчиков только и делают, что о вековечных вопросах говорят у нас в наше время". Алеша соглашается с этим. "Да,-- говорит он,-- настоящим русским вопросы о том: есть ли Бог, есть ли бессмертие, или, вот как ты говоришь, вопросы с другого конца, конечно, первые вопросы и прежде всего, да так и надо" 1 . Надо заметить, что Иван Карамазов вполне сочувствует "русским мальчикам", сам себя к ним причисляет и противопоставляет им "стариков", которые "теперь (в конце 70-х годов) все полезли вдруг практическими вопросами заниматься". Оставляя в стороне "русских мальчиков" или "молодую Россию", как их тут же называет Иван Карамазов, следует заметить, что самого Достоевского всегда занимали "вековечные" вопросы; и именно в двойной постановке их Иваном Карамазовым. Под "практическими" вопросами, которые Иван Карамазов презрительно предоставляет старикам, следует разуметь вопросы практические в тесном смысле -- хозяйственные, технические. Свое внимание Достоевский устремляет на широкие общие основания общественной жизни, так или иначе, но постоянно связывая их с "вековечными" вопросами о Боге, бессмертии и проч. И тем не менее трудно с определенностью сказать, что именно он обо всем...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: I АЛЕКСАНДР I Знание есть любовь. Не имея любви к предмету, можно иметь о нем сведения, но нельзя иметь знания. Только любящий взор проникает в сущность, в сердце вещей. Кто мало любит, мало знает. Нелюбовь — незнание, невежество, и ученое невежество — злейшее. Иметь о предмете сведения, осязать, ощупывать и видеть его извне — значит ничего еще не знать о нем как следует. Знать о предмете можно только увидев его изнутри. Таким внутренним видением, ясновидением обладает сочувственный опыт, опыт любви. Сердце сердцу весть подает: сердце познаваемого сердцу познающего. Истинное знание есть дело не одного ума, но и воли, чувства, всех духовных сил человека. Совершенное знание — совершенная любовь. Если это верно для других областей знания, то больше всего для истории. Во всех других — познающий имеет дело с тем, что есть; в истории — с тем, что было и чего уже нет. Предметы всех других знаний современны познающему; предмет истории отделен от него временем. А бездна времени глубже, безвозвратнее всех бездн пространства. То, что было вчера, в известном смысле дальше от ...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: мучительно наступало совершающееся, и одинаково непостижимо, при созерцании этого высшего, подымалась душа на такую высоту, которой она никогда и не понимала прежде, и куда рассудок уже не поспевал за нею». Смерть и рождение – два «отверстия» или, говоря позднейшим, толстовским, как будто циническим, на самом деле, бесконечно-целомудренным языком – «две дыры» в завесе плоти и крови, сквозь которые «одинаково» , то есть в своем последнем соединении , символе, «показывается что-то высшее», чем рождение и смерть. Именно здесь, в сияющей точке пола, как в своем оптическом фокусе, пересекаются, скрещиваются все противоположные лучи верхнего и нижнего неба, двух половин мира, двух полумиров. Когда Левин, уже после родов, подходит к Кити, она «встречает его взглядом, – взглядом притягивает к себе. Взгляд ее, и так светлый, еще более светлел, по мере того, как он приближался к ней. На ее лице была та самая перемена от земного к неземному, которая бывает на лице покойников; но там прощание, здесь встреча ». Взгляд рождающей Кити совершенно подобен и совершенно противоположен, как полюс полюсу, взгляду умирающего князя Андрея. «Они обе (сестра и невеста князя) видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда-то туда, и обе знали, что это так должно быть, и что это хорошо ». «– Бог, когда мир создавал, то в конце каждого дня создания говорил: «Да, это правда, это хорошо », – описывает Кириллов минуту «вечной гармонии». Князь Андрей опускается куда-то туда, в какую-то «дыру», в какое-то отверзшееся «чрево мира» . И когда сквозь отверзшиеся ложесна Кити выходит...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: как первая зелень вешних ростков. Ткань пелен так туго натянута, что видны все очертания тела, тонкого, узкого, длинного, не живого, не мертвого, а воскресающего, но еще не воскресшего. Простое лицо, как у всех — лицо Сына Человеческого, Брата Человеческого, тихое-тихое лицо Того, Чье имя: «Бог Тихое Сердце», «Бог с сердцем небьющимся». На плоских губах — улыбка детская, сонная; улыбка пробуждения; улыбка бесконечной благости; та, о которой сказано: «Старался быть улыбкой плачущих». Таков Бог Египта, главный и единственный: Usiri Unnofer, Озирис Благое Существо. II «Не все египтяне чтут одних и тех же богов… Но Изиду и Озириса чтут все одинаково», — свидетельствует Геродот (II, 42). Кажется, никто из современных ученых не обратил должного внимания на это свидетельство. Все еще спорят, существует ли в Египте единобожие, верит ли Египет во многих богов или в Единого. Странный спор! Конечно, во многих богов и, конечно, в Единого. Одно не мешает другому; напротив, одно предполагает другое. От имманентного множества к трансцендентному единству, или, точнее, к триединству Божьему — таков путь всякого религиозного опыта. Здесь, в Египте, вера во многих Богов не мешает вере в Бога Единого, как там, в Израиле, многобожие ханаанское, вера в бесчисленных Ваалов и Астарт не мешает...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: было видеть портрет Лютера, с голубем Духа Святого, нисходящим на голову его и с окружавшим ее, как на иконах, сиянием. [321] На следующий день, в четыре часа пополудни, маршал императора вместе с глашатаем пришли к нему в гостиницу и повели его в епископский дворец, где происходили собрания Диэты. Улицы запрудила такая толпа, что его должны были вести обходным путем, по задворкам и садам Мальтийских рыцарей. Около часу прождал он перед входом в палату собрания. «Ох, монашек, монашек, — говорил ему, ласково похлопывая по плечу, один из тогдашних знаменитых военачальников, Георг Фрундсберг (Frundsberg), — ты в такую переделку попадешь, какой никто из нас и в самых кровавых боях не видывал!» [322] В шесть часов маршал взял Лютера в палату, где находились император, шесть князей-избирателей, двадцать четыре герцога, семь посланников, в том числе от Англии и Франции, множество епископов, князей, графов, баронов — всего двести человек. Ратники испанские с копьями и немецкие ландскнехты с алебардами стояли у дверей на часах. Дымные факелы тускло освещали душную, битком набитую палату. [323] Юный император, окруженный великолепным двором своим, «похож был на бедную овцу, окруженный псами и свиньями», [324] — вспоминает Лютер. «Именем Его Августейшего и Непобедимого Императорского Величества спрашиваю тебя, брат Мартин: отрекаешься ли ты от этих еретических книг твоих или продолжаешь упорствовать в заблуждениях своих?» — произнес торжественно громким голосом, указывая на кучу книг, лежавших на столе, канцлер собрания, оффициал архиепископа Тревского, доктор Иоганн фон дер Экке (Johann von der Ecke; не тот, кто спорил с Лютером в Лейпциге). «Ваше Императорское Величество, так как этот вопрос касается величайшего из всего, что есть на земле и на небе, — Слова Божия, — то я поступил бы неосторожно, если бы ответил поспешно… А потому смиреннейше...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: через шесть взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна и возвел на высокую гору их одних, особо, и преобразился перед ними (Мк. 9, 2). Что происходило между Иисусом и учениками в эти шесть, по счету Марка, а по счету Луки (9, 28), восемь дней? Очень вероятно, что Он продолжал делать, что начал, -- учить их, что "Сыну человеческому должно пострадать... быть убиту", распяту (Мт. 16, 21); а они продолжали не понимать и "ужасаться", "соблазняться" крестом. "Цель Преображения -- исторгнуть из души учеников соблазн креста, scandalum cruris", -- глубоко объясняет один средневековый истолкователь Евангелия 1 . День седьмой обеих Страстных седмиц, той, Иерусалимской, настоящей, и этой, Кесарийской, прообразной, есть явление "Прославленной плоти": там, во тьме креста, свет Воскресения, здесь -- Преображения. II Где преобразился Господь? На горе Фаворе, по преданию Церкви, неизменному от IV века до наших дней. В древнейших кодексах Марка, после слов: "возвел их на гору высокую", уцелело выпавшее из нашего канона слово "весьма", λιαν: "гора высокая весьма", с ударением в последнем слове: значит "высочайшая". Близ Кесарии Филипповой, где находился Иисус в те дни, нет другой "высочайшей" горы, кроме Ермона. Фавор, в Галилее, на расстоянии пятидневного пути от Кесарии, -- не "весьма высок", а скорее, низок, около 300 метров; к тому же, с вершиной в те дни обитаемой, занятой римской крепостью 2 . Здесь так же не мог преобразиться...