Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUO"
Входимость: 3. Размер: 25кб.
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 25кб.
Часть текста: чтобы я был величайшим в мире безумцем». В 1212 году, в дни св. Франциска, был «Крестовый поход детей». Тысячные толпы мальчиков и девочек, точно вдруг сходивших с ума, шли с севера Европы на юг, и ничто не могло их остановить; по морю, как по суху, думали пройти, чтоб освободить Святую Землю от ига неверных, а другие и этого не думали и, когда их спрашивали, куда и зачем они идут, – отвечали: «Не знаем!» Большая часть их погибла. [220] Так же и дети св. Франциска не знают, куда идут. Если бы знал он сам, то, может быть, христианское человечество не было бы там, где оно сейчас. LXXXII «Внутренняя музыка, звучавшая в сердце его, изливалась иногда и наружу… Видели мы своими глазами, как, подняв с земли дощечку, клал он ее себе на левую руку и, взяв палочку или прут, согнутый ниткою, в правую руку, водил им по дощечке, как смычком, делая такие же точно движения, как играющий на скрипке, и пел при этом, часто на французском языке, хвалу Иисусу». Так же, вероятно, как Павел, бывал Франциск в такие минуты «восхищен до третьего неба, где слышал глаголы неизреченные, которые человеку нельзя пересказать» (II Кор. 12, 2–3). Эта немая музыка св. Франциска больше всех на земле слышимых звуков и слов. Не было бы, может быть, без нее ни «Божественной Комедии» Данте, ни Девятой симфонии Бетховена. Но это «восхищение» кончалось всегда слезами....
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Часть текста: тщательно ограненный, исполинский изумруд, [76] чтобы лучше видеть наготу христианских мучениц, закрывавших ее только волосами, как Ева в раю. Девственная прелесть ее отражалась как вечное солнце в фокусе изумрудных огней Неронова очка. Qualkis artifex pereo! «Какой во мне погибает художник!» — скажет он, умирая. Матери своей, только что им убитой, еще непростывшее тело будет судить, как художник, глядя на него, может быть, сквозь тот же изумруд. [77] Жадно смотрит, как бешеный бык подымает на рога обнаженные тела мучениц, и влачит их, и топчет на окровавленном песке арены; жадно вдыхает сладострастный запах крови, пиро-начальник, архитриклин ужасной вечери, — тот, кому поклонятся люди и скажут: «Кто подобен Зверю сему, и кто может сразиться с ним?» (Откр. 13, 4). Были и другие игры, еще более ужасные. Медленно выползал на арену из подземного логова-клетки, cavea, огромный леопард или пантера, подкрадывался к привязанной к столбу, обнаженной до последней наготы,...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: с туманною мистичностью. Так же, как Толстой и Достоевский, он не удовлетворяется искусством для искусства. Он ощущает в себе религиозного проповедника и не сомневается в том, что именно России достанется удел подарить человечеству мессию будущего, мессию, который разрешит все религиозные искания и сольет воедино Элладу с Палестиной, язычество с христианством, воплотив их в то высшее единство, в котором найдет удовлетворение и сердце и ум. Его друзья основали в Петербурге религиознофилософское общество, в котором сходятся для обмена мнений представители самых различных направлений, начиная с епископов и кончая вольнодумцами. После того, как недавно вышел в свет шведский перевод одного из его романов (перевод сделан Е. Вэр) и почти одновременно с этим появился на французском языке его капитальный критический труд (в переводе графа Прозора и С. Перского), Мережковский сразу стал известен европейской читающей публике. Первая книга является частью большого труда, вышедшего изпод пера Мережковского под общим названием "Христос и Антихрист". Этот труд состоит из трех частей; первые две части представляют романы и носят подзаголовки: "Смерть Богов" и "Возрождение Богов". Концентрируясь...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: убийственное в страданиях человеческих, личных и общих, всемирно-исторических, может быть, то, что все они как будто бы бессмысленны, потому что бесцельны и случайны. Эту-то главную тяжесть и снимает с них Августин, в «Граде Божием». То же, что в «Исповеди» — о жизни человека, говорит он, и в «Граде», о жизни всего человечества: нет Случая — есть Промысел. Между двумя Градами, двумя Римами, небесным и земным, христианским и языческим, связь нерасторжима, — вот очевиднейшее для него доказательство того, что нет «случая» в истории. Так же точно, как в жизни человека, рождается, и в жизни всего человечества, из великого зла — страдания, добро величайшее — спасение мира. [227] Два нерасторжимо связанных и борющихся в человечестве Града — «две души», — это у Августина как будто все еще манихейская мысль. «Все еще ты не покинул манихейского блудилища», — смеются над ним злейшие враги его, пелагиане. [228] Нет, не только он сам уже давно покинул его, но и других остерегает от него так, как никто. Здесь именно, в «Граде Божьем», делает он из манихейского яда — смешения «двух...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: порадоваться с ними в ожидании воли Божьей». [429] Тот самый Меланхтон, которому последние годы жизни его с Лютером кажутся несносной тюрьмой, только одного желает – «склонить на грудь Кальвина усталую голову, чтобы на ней умереть». [430] «О, если бы нам с тобой умереть в один и тот же самый день, чтобы друг о друге не плакать и тотчас же встретиться снова в небесном отечестве!» – пишет Кальвин одному из друзей своих, и другому: «Если бы Господь разрушил землю, чтобы установить на ней Царство свое, то мы с тобой и там были бы вместе, потому что узы дружбы нашей так святы, что разорвать их ничто не может». [431] «Неземная любовь» у других, а у Кальвина – «дружба неземная». «Даруй нам, Боже, смирение, да послужим Тебе, по воле Твоей, как открыл нам Твой Сын Единородный!» – молится он в жизни, и скажет в смерти: « Все, что я сделал, ничего не стоит (tout ce que j'ai fait n'a rien valu). Я знаю, что злые люди обратят эти слова мои против меня, но я повторю еще раз: все, что я сделал, ничего не стоит, и я – только жалкая тварь. Одно могу сказать: я всегда желал добра и ненавидел пороки мои,...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: ль? Собравшися в дорогу, В последний раз вам вера предстоит: Еще она не перешла порогу, Но дом ее уж пуст и гол стоит, — Еще она не перешла порогу, Еще за ней не затворилась дверь… Но час настал, пробил… Молитесь богу, В последний раз вы молитесь теперь. Тютчев Вера ушла — уйдет и Церковь, и будет вместо нее только «пустой и голый дом». «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матфей, 23:38). Кто это сделал? Лютер? Нет, чье самое имя ему ненавистно, потому что не только для него самого оскорбительно, но и для Христа кощунственно. «Что такое Лютер? все мое учение — не мое, я ни за кого не распят. Апостол Павел хотел, чтобы верующие назывались не „павлианами“, а „христами“. Мне ли, праху и тлену, давать имя свое [58] детям Божиим?» (Michelet, I, 16). Церковь опустошил не Лютер, а те, о ком он говорит словами апостола Иоанна (Посл. перв., 2:19): «Они вышли от нас, но не были наши». [59] Главная тяжесть вины падает на них, но не на всех: в чем-то повлиял и Лютер на лютеран, опустошителей Церкви. «Неразличение Духов» — одна из роковых немощей Лютера, а другая — бессилие или недостаточная сила надежды. Ныне пребывают эти три: вера, надежда, любовь (1 Кор., 13:13). Вера — от Отца, любовь — от Сына; надежда — от Духа. Эти три — одно, в вечности, но во времени — Первый Завет Отца — вера; Второй Завет Сына — любовь; Третий Завет Духа — надежда. Многое еще имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину (toute la verite)… и будущее возвестит вам (Иоанн,...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: и Лютер, входя в Вечный Город. «В Риме надеялась я найти утешение, но, увы, нашла в нем только крест», — скажет Тереза; то же мог бы сказать и Лютер. В первый же день по приезде посетила она Колизей. В то же время делались в нем раскопки, чтобы найти то место, где умирали мученики первых веков христианства. К ужасу отца своего Тереза сбежала, точно упала или на крыльях слетела, между бревнами и досками строительных лесов, по срывавшимся из-под ног ее камням развалин, к указанной проводником гладкой и круглой площадке, где умирали эти мученики, припала губами к свежеразрытой, влажной, как будто святою кровью только что напитанной земле и целовала, целовала ее с ненасытной жадностью. «Мученицей быть и мне, и мне дай, Господи!» — молилась она и чувствовала, что молитва ее будет исполнена. Ту же ли муку примет и она, как те исповедники первых веков? Нет, иную, большую: лютый зверь не загрызет ее, палач не замучает, как тех; сама с собой она это сделает, и будет это мученичество внутренне страшнее, больнее внешнего; но чем больнее, тем упоительней. Знала, может быть, уже и тогда, что это сделает, когда холодная земля на той разрытой площадке согревалась от поцелуев ее так же, как некогда от горячей крови мучеников. Землю, где оставили следы ноги их, целует сначала, а потом — ноги Папы. Между этими двумя целованиями — весь двухтысячелетний путь христианства с вечным вопросом Петра: «Господи, куда идешь? Domine, quo vadis?» — и вечным ответом Христа: «В Рим иду, чтобы снова распяться....
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: идти, может быть, не только против своего начальника, но и против всех начальников, против всей Римской Церкви. «Я должна слушаться Римской Церкви; я не должна ее слушаться», – это противоречие так же безысходно для св. Терезы, как для св. Иоанна Креста. Может быть, именно здесь, в этой неутолимой муке о Церкви, оба они чувствуют, как вечно, метафизически нужны друг другу. Так же и в той же муке нужны они будут всем, кто, выйдя из католической, православной или протестантской Церкви, будет искать Единой Церкви Вселенской. «Я испугана злым колдовством, encantamiento, тяготеющим на брате Иоанне Креста», – признается Тереза. Но откуда же идет это «злое колдовство», если не из Римской Церкви? Вот почему и «страшны ей дела Рима». Кажется, оба они, св. Тереза и св. Иоанн Креста, чувствуют, что «весь мир в огне пожара», что «снова хочет он распять Христа и Церковь Его уничтожить», и что хотят, может быть, не только «еретики», «иллюминаты», «протестанты», но и те, кто сжигает их на кострах. «Не медли же, Господи, не медли, утишь волны пучины, заливающие корабль Церкви Твоей, спаси нас, мы погибаем!» Может быть, это молитва не только св. Терезы и св. Иоанна Креста, так же как Лютера и Кальвина. «О, Господи, какой Ты верный друг! …Все рушится кругом, но если Ты меня не покинешь, то и я – Тебя. Пусть же все учителя Церкви восстают на меня, пусть люди гонят меня; пусть диаволы мучают, – что мне до этого, если Ты со мной? » – молится св. Тереза; может...
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Часть текста: какой за нею труд, какая тяжесть. «В Итальянской кампании он проявил наибольшее величие,– говорит генерал Лассаль в 1809 году, уже в вечерние дни Наполеона. – Тогда он был героем; теперь он только император. В Италии у него было мало людей, да и те без оружия, без хлеба, без сапог, без денег, без администрации; наружность его была незначительна; репутация математика и мечтателя; никакого дела еще не было за ним, и ни одного друга; он слыл медведем, потому что был всегда один и погружен в свои мысли. Он должен был создать все, и создал. Вот где он был всего изумительнее!» [602] Может быть, при осаде Тулона трудности были не меньшие; но там – на клочке земли, а здесь – в целой стране и пред лицом всей Европы. Бонапарт получил от Директории на завоевание Италии две тысячи луидоров, да и то в сомнительных чеках. Каждому из своих генералов он роздал по четыре луидора, и это было очень много, потому что давно уже в армии не видели ничего, кроме ассигнаций. [603] В штабе генерала Массена не было писчей бумаги для приказов. Двое поручиков, по воспоминанию Стендаля, носили, по очереди, одну пару штанов, а другой, идучи в гости к миланской маркизе, подвязывал к ногам веревочками сапоги без подошв. [604] Солдаты ходили в лохмотьях, голодные, пьяные, буйные, занимаясь только грабежом да мародерством. «Нищая рвань со всего Лангедока и Прованса под предводительством босяка-генерала»,– говорит Альфьери об этой санкюлотской армии. [605] «Когда солдат без хлеба, он делает такие дела, что стыдишься быть человеком,– ...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: — это «одна книга, только для удобства изданная в отдельных томах», и что тема этой книги — роль христианства в современной жизни. В сущности, то же самое мог бы сказать о себе почти каждый большой писатель. Сочинения Толстого или Достоевского тоже и, может быть, в большей мере, — одна книга, разделенная на отдельные томы. Они связаны личностью их авторов, стилем, который ведь и «есть сам человек», основными темами, только более запрятанными, закутанными в волшебные покровы искусства… Но, будучи правильным и для других, такое утверждение Мережковским единства его книг верно по отношению к нему. Как же писалась Мережковским эта единая книга? Как развивалась им его единая тема? Он начал, как многие, со стихов, но никогда не был истинным поэтом. Первый сборник его стихотворений (1888 г.) был типичной книгой гражданской лирики тех лет, многие стихотворения в нем были посвящены Надсону. Вторая книга, вышедшая через четыре года, несмотря на свое название «Символы» не должна быть принята за одну из книг зарождавшегося тогда символизма. Правда, Мережковский опубликовал почти одновременно с «Символами» большую статью «О причинах упадка и новых течениях в современной литературе», которая действительно была первой profession de foi [2] новой школы. Он в те годы мог казаться одним из адептов нового течения — декадентом, эстетом и ницшеанцем. Но он никогда не был глубоко связан с символистами. Взоры его были обращены не к модным поэтам Запада, которыми увлекались русские их последователи, а к великим классикам мировой литературы — к Монтеню и Марку Аврелию, Флоберу и Сервантесу, Пушкину и...