Поиск по творчеству и критике
Cлово "ARBOR"
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: вот, Ваше предложение для меня не совсем ново 3 . Я сам подумывал, с Вашей помощью, просто напечатать статью, возвращенную "Днями", -- в "Свободе" 4 . Но, собрав все силы для спокойного обсуждения, решил этого не делать, -- по следующим причинам: 1) Эмигрантская "масса" не читает "Свободу", след<овательно>, с моей статьей в этом случае ознакомится только в интерпретации "Дней" и "Посл<едних> Нов<остей>". А интерпретация будет сами знаете какая: с передержками и клеветами, ибо будут бить и по мне, и по "Свободе", на которую даже у Милюкова "зуб" за давнюю статью Арцыбашева 5 . Мое "разоблачение" утопят именно в глазах массы , -- а деятели и деяние выйдут невинными героями: вместо подсиживания -- получится реклама. 2) Если я, ближайший сотрудник "Дней", появлюсь с этим делом в "Свободе", -- то это опять же козырь для Кусковой и КR: вот видите, это такой вздор, что собственная газета от него отказалась -- и он побежал в чужую, которая неразборчива. 3) У меня есть еще отдаленная надежда несколько времени спустя (почему спустя -- долго и скучно объяснять) распропагандировать...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: и об остальной переписке Ходасевича с Мережковскими. Об этом, конечно, остается лишь горько пожалеть. Но вместе с тем и публикуемые письма дают возможность проникнуть на те уровни литературы и эмигрантской журналистики, которые до сих пор были от нас закрыты или полузакрыты и потому требуют тщательного восстановления контекста. По большей части это сделано в комментариях, однако представляется резонным все же сказать несколько слов о тех темах, которые в них поднимаются. Первая тема возникает в конце лета 1926 года, но касается ситуации несколько более ранней. В различных центрах русского рассеяния по крайней мере с 1922 года существовали "союзы возвращения на родину". Однако в сколько-нибудь авторитетной эмигрантской печати (прежде всего в газете "Последние новости") довольно широкая кампания, получившая название "возвращенчества", дала о себе знать лишь осенью 1925 года. Ходасевич связывал ее с провокацией ГПУ, которое, пользуясь истекавшим как раз тогда трехлетним сроком со времени так называемого "философского парохода", решило выманить из-за границы в Россию как можно большее количество эмигрантов. Еще весной он писал М. М. Карповичу: "Эта штука для меня глубоко неприемлема. <...> Помочь русскому народу, работая с большевиками, нельзя, ибо они сами "работают" ему во вред. Всякое сотрудничество с советской властью -- по существу, направлено против русского народа" 3 . Но в то время он не решался выступить против возвращенцев печатно: "Бурцевские лавры меня не манят, да у меня для этого нет ни знаний, ни умения, ни охоты. Но "про себя" знаю -- и соответственным образом все возвращенческое отвергаю" 4 . Последней каплей оказалось...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: действительности, может быть, жажда презрения неутолимая. И, не смея ослушаться воли Блаженного, с ужасом топчет брат Бернардо, человек, Серафима Распятого. [246] Ходит «канатный плясун», «скоморох Божий», вниз головой по веревке, протянутой между двумя безднами, – гордыней Люцифера и смирением Серафима; кружится у него голова, и судорожно цепляется он руками за веревку – едва уже действующее на него притяжение земли, чтоб не сорваться и не упасть в страшную глубину или не вознестись в вышину еще более страшную. Как пал ты с неба, Денница, сын Зари (Утренняя Звезда – Люцифер)… А говорил в сердце своем: «на небо взойду, выше звезд Божиих вознесу престол мой… буду подобен Всевышнему!» Но ты низвержен в ад, в глубину преисподней… ты – как попранный труп (Ис. 14, 12–19). Вот ужас Франциска, – самое «жалкое» в нем, – то, чего люди не знают и за что его не жалеют. XCII «Что такое послушание совершенное?» – спрашивали однажды братья Блаженного, и он отвечал им так: «Мертвое тело возьми и клади, куда хочешь, – не будет противиться, ...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: замалчивали "Мессию", как это делали до сей поры под благовидным, но недостаточным предлогом, что о романе-де "нельзя судить, пока он не кончен" 3 . Алданову я об этом тоже напишу. Посылаю Вам отзыв Томаса Манна обо мне из "Свободы" 4 . Отзыв этот в искаженном виде и на спине у Шмелева появился в "Возрождении" 5 . М<ожет> б<ыть>, найдете возможным напечатать его в "Днях" 6 . Мне дорого то, что там упоминается о "Тайне Трех", которую русские читатели так мало знают. Очень хотелось бы что-нибудь послать для первого номера "Нового Дома" 7 . Думал было послать перевод IV (мессианской) Эклоги Виргилия 8 . Но сейчас просмотрел и вижу, что без комментариев будет непонятно, а они были бы слишком громоздки, да и нет сейчас под рукой нужных материалов. Много у меня мыслей и о современной литературе; и все это легко бы сказал на словах, а писать разучился. И главное горе мое, что надо начинать Наполеона: со страшным трудом я уже передвинул "машину времени" на 3. 000 лет от Ахенатона -- 1350 г. до Р. Х. к 1800 по Р. Х., а еще передвигать на сто лет до наших дней почти невозможно 9 . Пусть же на меня не очень сетует милая Нина Николаевна, если не соберусь ничего дать для первой книжки. Ах, если бы говорить, а не писать, сколько бы я сказал! Надо бы изобрести особый род неписанной (так! -- Н. Б. ) литературы , -- а...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: и «Градом Божиим», Civitas hominum и Civitas Dei, по Августину, — в каком-то их согласии или противоборстве. Но как относится, в религиозном опыте Данте, бывшая Церковь к будущей, — трудно понять, потому что мысли свои об этом он прячет, замуровывает в стену так же, как последние песни Рая, может быть, не только от страха Святейшей Инквизиции. «До смерти огнем да сожжется», igne comburatur, в этом приговоре над Данте власти мирской — Флорентийской Коммуны, в 1302 году, повторяется суд власти церковной — папы Бонифация VIII: этого хотят, этого ищут… там, где каждый день продается Христос, — [775] в Римской Церкви. В 1329 году, через восемь лет по смерти Данте, кардинал Бельтрандо дэль Поджетто сжигает «Монархию» и хочет сжечь кости Данте за «ересь». Медленно, в тоске изгнания, горел он и заживо на этом огне: …Огонь тоски неугасимой Мне пожирает тело на костях.[776] Глухо осудит «Монархию» и св. Антонин Флорентийский (1389–1459),[777] а Тридентский Собор, в 1545 году, осудит ее уже громко.[778] Но вековая тяжба Данте с Римскою Церковью все-таки ничем не кончится: он не осужден и не оправдан. Так и остался нерешенным вопрос, кто он такой, — еретик или верный сын католической Церкви. Но может быть, лучше было бы для Церкви осудить его, чем сделать с ним то, что будет сделано, — не увидеть его, не услышать, забыть; потому что, надо сказать правду, как она ни странна и ни маловероятна: в Церкви так же или еще больше, чем в миру, Данте забыт. Мгновенный огонь костра был бы менее жесток, нежели этот вечный холод забвения; огненные гробы ересиархов — меньшая казнь, в аду, чем ледяные гробы «сынов Иудиных» — предателей. Данте — «еретик» не осужденный. В чем же ересь его? A вот в чем. «Некогда гнусная алчность, cupiditas, старейшин...