Часть текста: году Мережковский подружился с С. Я. Надсоном, знакомится с секретарем «Отечественных записок» А. И. Плещеевым. В 1881 г. состоялась публикация его первого стихотворения в сборнике «Отклик». В 1884 г. Мережковский становится студентом историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, увлекается позивитизмом и толстовством, путешествует по России. Весной 1885 г. писатель посещает смертельно больного Надсона, знакомится с И. Е. Репиным и передвижниками. Весной 1888 г. Мережковский успешно заканчивает университет и отправляется в путешествие по Кавказу с Н. Минским. В этом же году он знакомится со своей будущей женой — Зинаидой Николаевной Гиппиус и 11 июля делает ей предложение. Осенью 1888 г. Д. С. вместе с невестой открывает литературные вечера, где бывают К. М. Фофанов, А. И. Плещеев, А. Волынский, Н. М. Минский, появляется никому еще не известный Ф. Сологуб. В 1888 г. в Петербурге выходит первая книга Мережковского «Стихотворения...

Входимость: 2. Размер: 24кб.

Часть текста: вечер Русский литературный вечер (Д. С. Мережковский, З. Гиппиус, Д. Философов и В. Злобин) 27-го февраля состоялся в Городском зале русский литературный вечер с участием знаменитаго писателя Д. Мережковского, известной поэтессы Зин. Гиппиус, публициста писателя Д. Философова и молодого поэта В. Злобина. Вечер привлек многочисленную публику; зал был переполнен. Масса желающих не могла попасть на вечер. Вечер открылся краткой речью Д. Философова на тему: "Монгольский социализм большевиков". Оратор охарактеризовал русский коммунизм как поход против культурной Европы и осветил его восточную подоплеку; большевизм проникнут азиатским духом и недаром он окружен восточными легендами о нашествии китайцев, башкир и других племен желтой расы. Тяготение большевиков к востоку не случайное: они надеются лозунгом "самоопределение народов" всколыхнуть Азию и натравить ее на измученную европейскую культуру. Далее г. Философов говорил об опасности заключения мира с Советской Россией, ибо из этого мира, по его мнению, выйдет новая война. Оратор закончил свою речь следующими словами: "Бойтесь мира с таким врагом". Молодой поэт В. Злобин читал отрывки из "Петербургского дневника" Зинаиды Николаевны Гиппиус. Эти записки начинаются со дня объявления войны и передают ужасы последних 6 лет. Когда началась война, в Петербурге на Сергиевской 1 собирались друзья Мережковских. Были в том числе и эсеры. Уже в то время чувствовалось разделение общества за и против войны. Зинаида Гиппиус и ее друзья не сомневались в том, что революция - неминуема, неизбежна, но будет ли она творческой революцией, или же стихийным крахом революции, - она, как и все, не знала 2 . Под влиянием лихорадочного...

3. Новый Вавилон

Входимость: 2. Размер: 22кб.

Часть текста: пределов дойдет проникновение в древне-вавилонскую культуру -- угадать нельзя. Каждый день и час дарит нас новыми открытиями, новыми знаниями. Оставляя в стороне споры, поднятые за последнее время немецкими учеными вокруг Вавилона и Библии, отметим их главные выводы -- признание единства древних культур семитического Востока и вечность поставленных ими на разрешение человечества задач. Еще недавно наше знакомство с Востоком по памятникам письменности восходило не дальше VIII века до Р. X., теперь мы имеем подлинные документы четвертого тысячелетия до Р. X., и чем дальше подвигаемся мы в глубь веков, тем самобытнее и величавее кажется нам вавилонская культура, -- и тем очевиднее для нас ее влияние на развитие всемирно-исторических начал. "Два мировоззрения борются в области исторической культуры от ее начала и до наших дней, -- говорит один ученый-ассириолог, -- старо-вавилонское, которое господствует до конца средних веков, и современное, естественнонаучное, корни которого лежат в греческой философии". Эллинизм -- это та форма кристаллизации греческого духа, которая всего больше повлияла на последующую историю развития...

4. Тайна Запада. Атлантида-Европа. Часть II. Боги Атлантиды. Глава 9. Синяя – черная – белая

Входимость: 1. Размер: 49кб.

Часть текста: землю на пол-аршина в глубину, так тотчас о всем и возрадуешься. И никакой, никакой, говорит, горести твоей больше не будет; таково, говорит, есть пророчество». Запало мне тогда это слово. Стала я с тех пор, на молитве, творя земной поклон, каждый раз землю целовать; сама целую и плачу... И все больше о своем ребеночке плачу». Так, в «Бесах» Достоевского, Марья Тимофеевна Лебядкина, юродивая, вспоминает разговор свой с нищей странницей, Лизаветой Блаженной, тоже юродивой, в глухой русской обители. Gâ, mâter Dios, potnia mâter! Матерь Бога, Земля, великая Матерь! — говорит Софокл в хоре «Филоктета», почти словами этих двух русских юродивых (Sophocl., Philoct., v. v. 391–401. – Radet, Cybébé, 1909, p. 62). Так, в язычестве, но в христианстве, по крайней мере в нашем, настоящем или бывшем, христианстве, не так: здесь, в Троичном догмате. Бог есть Отец и Сын, но не Мать; что же такое Дух, мы не знаем, живого Лица Его не видим вовсе. Сын рождается без Матери. А вознесение женского начала до Лица Божиего нам кажется «ересью». Так ли, однако, здесь ясно все, как это нам кажется? II Если «Бог есть любовь», то богопознание есть самопознание человека в любви. Богу можно сказать: «Отец», а «Мать» – нельзя. Почему? Разве любовь Матери меньше, чем любовь Отца? Разве всепрощающая любовь не у Матери? Сына и Отца мы забыли не потому ли, что...

5. Тайна Запада. Атлантида-Европа. Часть II. Боги Атлантиды. Глава 8. Андрогин

Входимость: 1. Размер: 43кб.

Часть текста: перстня трудно понять, кто распятый Вакх-Орфей, мужчина или женщина (Evans, The palace of Minos, 265). Если тот перстень магичен, то эта роспись – тем более. Все чародейственно в ней, как в царстве самого великого, по слову Платона, «чародея», Эроса; призрачно-прозрачно все – даже скалы, тающие, как морская пена, клубящиеся, как облака; розовость жемчужная на всем, как отблеск вечного вечера в саду Гесперид. Всюду, на зубчатых скалах, должно быть, подводной пещеры, в низких, как бы жертвенных, чашах, вспыхивают, вьются языками молнийно-белого пламени, огромные, богине Матери любезные, шафранные цветы. Призрачно-прозрачно все, кроме человека: тело его, как из меди изваянное, мутно-голубоватое, напоминает дремлющий в подводно-лунном сумраке ил, или богов Атлантиды потопную празелень. Весь наклонившись вперед в стремительном беге, жадно, обеими руками, хватает он и рвет те молнийно-белые цветы: так водолаз Гильгамеш, на дне Океана, где, может быть, погребена Атлантида, срывает Злак Жизни, спеша, чтоб не захлебнуться, вынырнуть; так от меча херувима бегущий Адам срывает на бегу последние цветы потерянного рая. Тайну музыки – магии – кто разгадает? Но кажется, смысл росписи таков: Злак Жизни сорвет не разделенный на две половины, мужскую и женскую, а только цельный Человек – Андрогин. II Этот, в древнейшей росписи Кносского дворца, – первый, но не последний Андрогин. Сколько их будет потом, в здешних ваяньях, резьбах и росписях, – сколько юных, голых, мужественно-крепких, женственно-стройных, с перетянутыми кожаным поясом, точно перерезанными, осино-тонкими станами, плясунов-акробатов, скачущих, перелетающих через рога и спины бешеных быков в священных боях,...

6. Тайна Запада. Атлантида-Европа. Часть I. Атлантида. Глава 1. Миф или история?

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: о потопе, и египетское, записанное Платоном, об Атлантиде. Двадцать пять веков люди ломают голову над загадкой Платона о первом конце мира и, вероятно, будут ломать до конца второго. Что такое Атлантида, миф или история? II «Кто ее создал, тот и разрушил», – смеется Аристотель (Aristot., Fragm., 32. – Strabo, 13, 598). Это значит: Атлантида – миф. Но, если даже так, вспомним, что для самого Платона значит «миф», – может быть, лучшая часть всей его мудрости. Не ближе ли и нам, не роднее ли, потому что бессмертнее, миф Платона, чем вся его диалектика? Миф – полет, диалектика – лестница; рушится лестница, крылья мифа возносят на высоты нерушимые; дальше всех человеческих глаз, край земли и неба, начало и конец всего – «Атлантиду» – видит орлиное око мифа. Слушая спор, диалектику, споришь и сам; слушая миф, молчишь и вспоминаешь райские песни Ангела, петые всякой душе до рождения: И звуков небес заменить не могли Ей скучные песни земли. III Мифы Платона – всем эллинским мифам венец, а жемчужина в венце – «Атлантида». «Кто ее создал, тот и разрушил», – чтоб это сказать, надо быть таким трансцендентно-лютым врагом Платона, каким был ученик его, Аристотель. Рафаэль, в ватиканской фреске – «Школа Афинских мудрецов», дал в руки Платона «Тимея» – «Атлантиду», как бы желая тем показать, что здесь его глубочайшая мудрость. IV Что такое миф? Небылица,...

7. Розанов В. В.: Среди иноязычных (Д. С. Мережковский)

Входимость: 1. Размер: 61кб.

Часть текста: который уже читается всеми участниками и гостями религиозно-философских собраний, да и вообще обильно читается духовенством. В. Р. Года три назад, на видном месте газет печаталось о трагическом происшествии, имевшем место в Петербурге. Англичанин со средствами и образованием, но не знавший русского языка, потерял адрес своей квартиры и в то же время не помнил направления улиц, по которым мог бы вернуться домой. Он заблудился в городе, проплутал до ночи; и как было чрезвычайно студеное время, то замерз, к жалости и удивлению газет, публики, родины и родных. Судьба этого англичанина на стогнах Петербурга чрезвычайно напоминает судьбу тоже замерзающего, и на стогнах того же города, Д. С. Мережковского. Еще этою зимой я читал перевод восторженного к нему письма, написанного из... Австралии! Автор письма называл его самым для себя дорогим, ценным, глубокомысленным писателем из всей современной всемирной литературы. Он писал это по поводу "Смерти богов" и "Воскресшие боги", -- двух романов, только что переведенных на английский язык и как-то попавших в Мельбурн. Помню, однажды, в сумерках вечера, попрощавшись с г-ном Мережковским на улице, я отыскал себе извозчика, и когда затем, нагнав его, идущего по тротуару, вторично ему поклонился, то с высоты пролетки следя за его сутуловатою, высохшею фигуркою, идущею небольшим и вдумчивым шагом, без торопливости и без замедления, "для здоровья и моциона", я подумал невольно: "так, именно так, -- русские никогда не ходят! ни один!!" Впечатление чужестранного было до того сильно, физиологически сильно, что я, хотя и ничего не знал о...

8. Иисус неизвестный. Том второй. Часть I. Служение Господне. Глава 2. Первый день Господень

Входимость: 1. Размер: 32кб.

Часть текста: и встал, чтобы читать (Писание). Следует рассказ, чей общий смысл таков: тридцать лет молчал Иисус, таясь от назареян так, что никому из них не приходило в голову, с кем они имеют дело; когда же, наконец, заговорил, то сначала удивились: не Иосифов ли это сын? даже восхитились, едва ли, впрочем, смыслом речи, слишком для них темным, а скорее тем, как Он ее говорил; но потом, от одного намека, что Мессия может быть послан не только к народу Божьему, Израилю, но и к язычникам -- "псам", пришли в такую ярость, что повели Его на вершину горы, где построен был город их, чтобы свергнуть вниз (Лк. 4, 16--30), -- убить. Чудом только спасся Иисус: в толпе оказались, должно быть, разумные люди, которые защитили Его и помогли Ему бежать. II В этом свидетельстве или, не будем бояться слов, "апокрифе" Луки слишком для нас очевидны исторические неточности: город Назарет построен не на вершине, а по склону горы, и кручи такой, чтобы, сбросив с нее человека, убить насмерть, нет вовсе близ города, а уводить Иисуса далеко незачем было разъяренной толпе: тут же, на месте, могла Его побить камнями, по иудейскому обычаю. К тому же Марк (6, 1--6) и Матфей (13, 54--58) относят проповедь Иисуса в Назарете не к первым дням служения Господня, а к гораздо позднейшему времени. Но если, вопреки всем этим внешним неточностям, в свидетельстве Луки есть внутренняя правда о каком-то прошлом или будущем, окончательном отрыве Иисуса от родной земли, -- истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве (Лк. 4,...

9. Тайна Запада. Атлантида-Европа. Часть II. Боги Атлантиды. Глава 10. Елевзинские таинства

Входимость: 1. Размер: 67кб.

Часть текста: Глава 10. Елевзинские таинства 10. Елевзинские таинства I Номер в плохеньком русском трактире; вид из окон на городскую площадь с желтым губернаторским домом и серой пожарной каланчой; образ с лампадкой в углу; жирные, на красных с золотом обоях, пятна; запах кислых щей и селянки; шмыгающие за дверью шаги половых; стук биллиардных шаров и хриплые звуки органа из общей залы. В номере таком или подобном Митя Карамазов читает Алеше, в одной из тех апокалипсических бесед, какие любят «русские мальчики» у Достоевского, «Елевзинские таинства» Шиллера: С Олимпийские вершины Сходит мать Церера вслед Похищéнной Прозерпины. Дик лежит пред нею свет… И куда печальным оком Там Церера ни глядит, В унижении глубоком Человека всюду зрит… «Друг, друг, в унижении и теперь. Страшно много человеку на земле терпеть... Когда мне случалось погружаться в самый, в самый глубокий позор разврата (а мне только это и случалось), то я всегда это стихотворение о Церере и человеке читал. Исправляло оно меня? Никогда! Потому что я – Карамазов. Потому что если уж полечу в бездну, то так прямо головой вниз и вверх пятами, и даже доволен, что в унизительном таком положении падаю, и считаю это для себя красотой. И вот, в самом этом позоре, я вдруг начинаю гимн. Пусть я проклят, пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается Бог мой; пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и Твой сын, Господи, и люблю Тебя, и ощущаю радость, без которой миру нельзя стоять и быть! Чтоб из низости душою Мог подняться человек, С древней Матерью...

10. Тайна Запада. Атлантида-Европа. Часть I. Атлантида. Глава 5. Рождение войны

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: Кавказа. Здесь подслушал и понял его, как никто, русский мальчик, Лермонтов. «Демон» – лучший толковник к «Еноху». Стоит только заменить «Кавказ» «Ермоном», чтобы песнь бен-Элогимов зазвучала в песни Демона: Лишь только ночь своим покровом Верхи Ермона осенит, Лишь только мир, волшебным словом Завороженный, замолчит... К тебе я буду прилетать, Гостить я буду до денницы И на шелкóвые ресницы Сны золотые навевать... Может быть, песнь эту слышали дочери Ламеха, в пастушьих кочевьях, у подножья Ермона. Вьются ли до голубого неба взметаемые северо-восточным ветром с горных полей, ослепительно-белые под ярким солнцем, снежные вихри – это они, бен-Элогимы, в сребровеющих ризах; режут ли черное небо пустыни падучие звезды огненными дугами, и это они, влюбленные ангелы. И целый день, вздыхая, ждет. Ей кто-то шепчет: «Он придет». Недаром сны ее ласкали, Недаром он явился ей, С глазами полными печали И чудной нежностью речей… Трепещет грудь, пылают плечи, Нет сил дышать, туман в очах, Объятья жадно ищут встречи, Лобзанья тают на устах… III «И входили Ангелы к дочерям человеческим, и спали с ними, и учили их волшебствам»: тайнам лечебных корней и злаков, звездочетству и письменам, и женским соблазнам: «подводить глаза, чернить веки, украшаться запястьями и ожерельями, драгоценными камнями и разноцветными тканями», а также « вытравлять плод и воевать – ковать мечи и копья, щиты и брони». Убивать и не рождать – это главное, и все остальное сводится к этому (Hén., VII, 1, VIII, 1–2; LXIX, 9). Может быть,...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1911"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1911"